РИЧАРД

— Вообще-то, я хотел сказать «мокрая».

Она опускает взгляд и пытается подавить улыбку.

ЭЛЛЕН

— Все в порядке. Я уже не раз чинила эту штуку. Смогу и еще раз.

— Ладно, пока… неплохо, — с заминкой проговорила Гвен, и мы посмотрели на нее. – Ник, мне нравится робость, и тебе удается очарование Ричарда.

Она повернулась ко мне, и подо мной провалился пол. Казалось, все затаили дыхание. Все знали, что будет. Я знала, когда играла отлично, но сейчас была неестественной и напряженной.

— Тейт, попробуй показать, как подавлена Эллен. Прожив несколько лет в городе, она отвыкла от сельской жизни. Теперь она оказалась на ферме, управляет всем, заботится об отце. Она очень независима. Она феминистка, что тогда было ново. Она своим трудом познала, что ей не нужна ничья помощь, она не доверяет мужчинам и не желает поддаваться очарованию Ричарда, но реагирует, не успев спохватиться. Покажи нам это.

Мое лицо запылало от всеобщего внимания. Папа сидел слева, его присутствие было, как бьющий в глаза свет стробоскопа. И еще Сэм сидел в другом конце стола. Все силы ушли на то, чтобы на него не смотреть.

Я кивнула и прочла сцену еще раз. Второй раз показался не лучше. Мой диалог был вымученным, порой я спешила, порой говорила сухо. Но это было простое чтение за столом… так что Гвен позволила продолжить.

Эллен поворачивается и начинает закручивать гайку.

РИЧАРД

— В Шарлотте у моего отца ремонтная мастерская. Я работал там летом. Эти машины очень древние, и поэтому  с характером. Я был бы не против…

Эллен игнорирует его. Она опускает гаечный ключ и нажимает кнопку. Женщина ждет, когда машинка загудит, оживая, радуется, пока оттуда не начинает лить вода, забрызгивая их обоих. Тишина.

ЭЛЛЕН

— А эта ситуация вам кажется непосильной?

— Тейт, еще раз эту реплику, — Гвен опустила очки и посмотрела на меня поверх оправы. От этого я ощутила себя двенадцатилетней девчонкой, которую отчитывала бабушка из-за неправильно накрытых столов в кафе. – Она только развелась, стоит на заднем дворе дома, в котором выросла, ее отец страдает от слабоумия, а стиральная машинка разбрызгивает воду, заливая ее с ног до головы. Для нее ситуация нелепая.

Кто-то заерзал на дальнем конце стола, и я взглянула, не удержавшись. Там сидел Сэм, опустив взгляд и скрестив руки на груди.

Во рту пересохло, но я переживала, что руки будут дрожать, если я потянусь за водой. Я не торопилась, надеясь, что совладаю с дыханием, и сказала:

— Мы хотим, чтобы она могла немного над собой посмеяться.

Гвен кивнула.

— Именно. Это настоящий миг «Если я не смеюсь, то плачу».

Гвен не знала, но описала эмоцию именно так, как мне нужно было услышать. «Если не смеюсь, то плачу».

Такое я понимала.

ЭЛЛЕН

— А эта ситуация вам кажется непосильной?

Они смеются над абсурдностью. Эллен понимает, что не помешала бы помощь.

ЭЛЛЕН (продолжает)

— Передайте, пожалуйста, те щипцы? И подержите это?

Ричард снимает шляпу и закатывает рукава. Он рьяно выполняет то, что она просит.

ЭЛЛЕН (продолжает)

— Не знаю, почему мы ее все еще не выбросили. Наверное, быстрее стирать вручную.

Они несколько минут работают в тишине.

ЭЛЛЕН (продолжает)

— Не припоминаю, чтобы видела вас раньше.

РИЧАРД

— Не видели, мэм. Я только вчера приехал в город.