– А она?

– А она говорит, я и сама вижу.

– Так и сказала?

– Так и сказала. Уцепилась за руку, хватка железная, пальцы жесткие. Уставилась в глаза и выдала про паутину. А у меня прямо мороз по коже, представляешь?

– Ужас! Я их боюсь до обморока. Помнишь, я тебе рассказывала про соседку, которую цыганка заставила вынести из квартиры золото и деньги? Загипнотизировала и приказала, чтобы вынесла. А та и вынесла, помрачение нашло, говорит. Все до копейки. Ты ей адрес, надеюсь, свой не дала?

– Она не спрашивала, – сдержанно ответила я.

– То-то! Никогда не давай цыганке свой адрес! И вообще, как только увидишь цыганку, сразу бросайся на другую сторону улицы от греха подальше.

– Это было в парке, я ее даже не заметила.

– Так что она тебе сказала? Про паутину, а еще?

– Про фарт. И еще сказала – не продешеви!

– А что это значит? – озадачилась Танечка.

– Откуда я знаю?

– А в каком контексте она это сказала?

– Ну… – Я задумалась. – Она сказала – спроси свое сердце и… не продешеви! А, вспомнила! Еще сказала – жди знака!

– Какого знака?

– Не знаю!

– Нужно было спросить! – Танечка повысила голос. – Раз в жизни цыганка сказала что-то путное, да еще и без денег, а ты не спросила!

– Ты же им не веришь! – закричала я в ответ.

– Не верю! Но иногда они говорят правду! Цыгане – древняя раса, у них знания. Особенно если задаром.

– Какие знания? Откуда у древней расы знание про мой фарт? Татьяна, думай, что несешь!

– А что было потом?

– Ничего. Я позвонила Зинке и сказала, что заболела.

– Из-за цыганки?

– Нет. Не только.

– А что еще?

– Жору привезла на работу шикарная блондинка… утром, – сказала я мертвым голосом. – В серебряном «Ягуаре».

– Ты сама видела? – ахнула Танечка.

– Сама. Пряталась, как идиотка, за водосточной трубой.

– Вот гад! – воскликнула Танечка. – А может, родственница?

– Как же! Они там целый час целовались, никак не могли расстаться. А я за трубой. Видимость – как в первом ряду.

– Вот гад! – повторила Танечка. – А я бы назло прошла мимо и…

– И что?

– Ну не знаю… Поздоровалась бы! Громко! Пусть знает.

Я невольно рассмеялась, представив, как Татьяна проходит мимо «Ягуара» с высоко поднятой головой и громко здоровается в закрытое окно. А те, внутри – ноль внимания, знай целуются.

– Напрасно смеешься. Уж я бы не стала сидеть за водосточной трубой, уверяю тебя! Я бы нашла что делать! Или камнем!

– Я была не права, – вздохнула я. Имея дело с Татьяной, нужно всегда помнить, что она – честный, добрый, порядочный человек и любит меня. Потому что, если этого не помнить, то от ее словес запросто сносит крышу.

– И что теперь? – спросила Танечка.

– Не знаю. Поеду к родителям и выйду замуж за капитана дальнего плавания. Дашь мне свои рецепты квашеной капусты и медовика?

– Не дам! Только продукты переводить. Могу подкинуть ученика – у нашей комической старухи Игнатьевой племянник поступает в аспирантуру.