Эшли перевела взгляд с его руки на полоску воды, отделявшую лодку от причала: «Всего фут или два, почти ничего. Я не упаду в воду. Перебраться на борт можно совершенно безопасно». Но зыбь покачивала лодку и относила ее от причала. «Что делать, если расстояние увеличится? Что, если меня прихватит приступ на лодке и я не смогу вернуться обратно?»

Эшли охватила противная дрожь, но она не могла допустить, чтобы окружающие это заметили. Никто не должен увидеть. Никто никогда не должен узнать.

— Слушайте, уже темнеет. Небо почти затянули облака, — попробовал урезонить расшалившуюся команду парусника Шон, краем глаза наблюдая за тем, как его любимая прикидывает расстояние между лодкой и причалом. — Может быть, стоит подождать до завтра?

— Уже слишком темно, — подхватила идею Эшли и посмотрела прямо в глаза человеку в лодке, испытывая невероятное облегчение. — Придется перенести съемку. Мне очень жаль, но я уверена, что хороших снимков при таком освещении сделать нельзя. Я приду завтра. И мы все сделаем.

— Эй, подождите секундочку, — окликнул ее мужчина, но Эшли уже начала спускаться с причала и не собиралась останавливаться, пока не окажется на твердой почве.

Она не думала о том, что Шон идет за ней следом, но, когда внезапно остановилась, он уткнулся ей в спину.

— Прости, — буркнул парень.

— Да ладно. Все нормально.

— Нет, все далеко не в порядке. Он по-прежнему сидит в тебе?

— Не понимаю, о чем ты говоришь. — Эшли отвела глаза, не в силах выдержать прямого пытливого взгляда.

— Я говорю о страхе, который написан на твоем лице. Такое же выражение я видел, когда ты оценивала свои возможности, прежде чем прыгнуть в лодку. Но еще раньше отчаяние и страх сквозили в твоих глазах, когда ты вернулась после той злополучной гонки. Расскажи мне, что случилось, чего ты так боишься?

— Ничего не случилось. Я просто устала от нашего образа жизни, невыносимо ютиться в замкнутом пространстве лодки и не сдвинуться. Так устала, что не могу даже допустить мысль, что окажусь снова в какой-нибудь посудине.

— Даже спустя столько времени? — недоверчиво поинтересовался Шон. — Прошло восемь лет.

— Я прекрасно помню, когда это было, — отрезала Эшли, глядя ему в лицо. — Мне надо идти. Хочу повидать Кэролайн. Я беспокоюсь о ней.

— А что с твоей маленькой сестричкой?

Эшли колебалась, не зная, стоит ли делиться с Шоном семейными тайнами, но лучше говорить о Кэролайн, чем о себе или своих страхах.

— Похоже, Кэролайн встречается с Майком Стэнвеем.

Шон удивленно поднял бровь.

— Но он же лет на десять старше ее. А может быть, даже на пятнадцать. Не говоря уже… Ну, давай скажем прямо — у него есть проблемы.

— Вот поэтому мне и нужно поговорить с ней. Вряд ли она станет слушать, но я должна попробовать.

— Могу пойти с тобой, — предложил Шон.

— Нет! — резко бросила она. — Ты знаешь, как умеет защищаться Кэролайн, когда чувствует, что попала в засаду. Еще увидимся.

Эшли отошла на несколько шагов, гадая, не окликнет ли ее Шон, чтобы помочь дотащить тяжелую аппаратуру, но он этого не сделал. С причала она направилась в парикмахерский салон, где работала Кэролайн, но думала не о сестре, а о том человеке, которого она сейчас оставила на обочине. «Почему никогда не получается уйти от него легко? Видит бог, я делала это не раз, но на какую-то долю секунды возникает соблазн оглянуться и посмотреть, стоит ли Шон на прежнем месте, смотрит ли вслед? Как узнать, хочет ли он ее так, как она все еще хочет его?»

— Кэролайн, тебя к телефону.