Мимо прошел часовой. Прошел так близко, что казалось — сейчас он увидит тусклый отблеск из окна на корпусе «вальтера»; однако пошевелиться Володя не посмел.

Из-за ветвей яблони Борису хорошо было видно, что происходит в горнице. Здесь собралось человек десять фашистов. Мюллер сидел как раз против окна. «Буду стрелять прямо в Мюллера», — подумал Борис и только хотел поднять автомат, как мимо прошел часовой. Свет от окна упал на каску, на небритый подбородок и ствол автомата. Когда часовой прошел, Борис осторожно поднял свой автомат и прицелился. Но голова Мюллера никак не попадала на мушку. Тогда он пристроил ствол в развилку ветвей. Теперь целиться было гораздо легче.

На душе его было неспокойно. Часовые, шагавшие вокруг хаты, разрушали их планы. Борису было видно, как оба солдата встречаются за хатой и расходятся вновь. «Эх, жаль, что мы так договорились и что не я должен их снимать! — думал Борис. — Вася их небось вместе и не видит». Каждый раз, когда часовые встречались, ему хотелось повернуть автомат и выстрелить, но этого нельзя было сделать.

«Что же это будет? — думал он. — Кто же начнет?» Но тут он увидел, что часовой прошел за угол, а другой ему навстречу не вышел. Теперь вокруг хаты ходит только один солдат. «Куда же делся второй?» — подумал он…

Автоматная очередь, прогремевшая за углом, оглушила его. Уже ни о чем не думая, он вскинул автомат, который минуту назад так удобно устроил в развилке, и нажал на курок. Автомат молчал. В окне уже заметались тени. «Бежать!» — было первой Бориной мыслью, но он изо всех сил нажимал на курок. Теперь всюду хлопали выстрелы… «Ах, да, предохранитель!» — сообразил Борис. Автомат уже прыгал у него в руках и сильно бил в плечо. Маленькое окошко перед ним плясало. Сейчас он думал только об одном: надо попасть в окно. А пули его тем временем решетили стену. Окно погасло.

И вдруг автомат замолчал, патроны кончились. Оставалось бежать.

Володя Лагер видел, как под автоматной очередью упал у крыльца часовой. Он вскочил, подбежал к окну (он тоже хотел стрелять в Мюллера), но свет погас. Володя выстрелил в темное окно и кинулся бежать. Вслед ему стреляли, слышался топот погони. Мальчик бежал по мягким грядкам, чувствуя, что погибает. Только перемахнув через плетень и забежав в дальний переулок, он прислонился к чьему-то забору и перевел дух. Лишь сейчас он понял, что в руках у него нет пистолета.

…Надя, Варя и Нина долго сидели в темном саду, напряженно вслушиваясь и с минуты на минуту ожидая выстрела. И все-таки выстрелы грянули неожиданно и страшно. Село взорвалось криками, собачьим лаем, топотом.

На улицу выходить было нельзя. Прижавшись друг к другу, девочки молча сидели в саду. Они думали о мальчишках, которые мечутся сейчас там, среди этого ада, и которым они ничем не могут помочь.

Первым в пещеру прибежал Володя Моруженко, за ним ворвался Толя Погребняк.

— Наших нет? — спросил он.

Девочки кинулись к ним.

— Ну как? Что?

Мальчики ничего толком не могли рассказать. Толя Погребняк видел только, как рухнул часовой, как раскрылась дверь и из нее выбежал какой-то немец. Потом мимо пробежал Борис с автоматом и крикнул; «Бегите!» Они побежали: Толя Погребняк в одну сторону, Толя Цыганенко в другую…

Послышались шаги. В пещеру ввалился Борис.