Фрида Вигдорова. Двенадцать отважных
ПРЕДИСЛОВИЕ Есть в Донбассе, близ города Артемовска, село Покровское. В годы Великой Отечественной войны здесь мужественно боролся в подполье пионерский отряд. Командиром отряда был Вася Носаков. Подпольщики назвали себя «Каровский союз пионеров» в честь отважного Карова, героя повести, которую начал писать Вася.
Когда советские войска вступили в Покровское, все увидели высоко над обрывом красное знамя. Это над штабом КСП взвился пионерский флаг. Навстречу воинам бежали мальчики и девочки в красных галстуках.
Медалями «Партизану Отечественной войны» первой степени награждены все 12 отважных. А село стало местом пионерской славы.
Сейчас в селе Покровском сооружается школа-музей и мемориал в честь двенадцати отважных.
Кирпич за кирпичом растет пионерская стройка. Рядом с комсомольцами активно трудятся пионеры.
ПЕРВЫЙ ДЕНЬ Вася лежал на спине, укрывшись книгой от горячего полуденного солнца, и читал вслух:
— «В это время послышался глухой звук пушечного выстрела. Я взглянул на капитана. Капитан даже не пошевелился».
Вася опустил книгу. День был жаркий, пахло травами, теплой землей.
— Ну чего ты! — Борис приподнялся на локтях, недовольно насупив брови. — Читай!
— Не хочу!
Они часто приходили сюда, захватив с собой еду и книгу. Хорошо было, забравшись подальше, лежать в густой душистой траве и читать вслух. Вот и сейчас — высокое чистое небо, легкие облака и степь, степь насколько хватает глаз. Тишина. Только треск кузнечиков нарушает эту глубокую ясную тишину. И странно читать о таинственном изгнаннике и мстителе, о страшных морских сражениях, о взорванных, идущих ко дну кораблях.
— Знаешь… — по обыкновению медленно заговорил Вася, — я вот о чем думаю… — Он примолк, точно не находя слов.
Выждав немного, Борис сердито поторопил его:
— Ну о чем, о чем? Не тяни ты.
— Я думаю… удивительный человек был этот Немо… А не хотел бы я быть на его месте.
— Почему? Он умный, смелый, благородный.
— Да, это все так… Но уж очень страшно, что он один…
— Один… Один, — передразнивая, тоже врастяжку повторил Борис. — Читал бы лучше дальше, остановился на самом интересном месте!
Но Вася словно не слышал его. Борис рывком поднялся, «зафутболил» подальше Васины новые тапочки, шумно вздохнул — уж кто-кто, а он хорошо знал, как любит Вася помолчать. Часами может лежать в траве и глядеть в небо и думать. Одно слово — мечтатель. Недаром прозвали его так в школе. А Бориса в такие минуты, будто назло, особенно тянуло поговорить, подурачиться. Он снова плашмя упал рядом с Васей, несколько раз подтянулся на длинных мускулистых руках и неожиданно спросил:
— Послушай… чего бы ты хотел сейчас больше всего? Ну, если бы тебе сказали: говори — исполнится, что бы ты ответил?
— Я бы сказал: в Москву! — живо отозвался Вася. — А там по всем станциям метро! На Красную площадь! В Третьяковскую галерею! Смотри — вот Красная площадь, вот Мавзолей, а если спуститься вот сюда, к реке, пройти вот этот мост и этот и завернуть вот сюда — да ты гляди, гляди! — вот тут и будет галерея.
Вася уже лежал на животе и, раздвигая траву, показывал Борису Красную площадь, памятник Минину и Пожарскому, и спуск к реке, и дом в переулке, где ему, Васе, так хотелось побывать. |
