– Ага, понятно. – Но легче копу явно не стало.

В ту же секунду, скрипя тормозами, подлетел красный спортивный «камаро» и уткнулся носом в натянутую вокруг места взрыва желтую ленту. Настоящий ураган на колесах. Из открывшейся дверцы появилась сногсшибательная красотка с рыжими волосами и, оглядев место происшествия, кивнула стоящему в стороне детективу.

– Привет, – отозвался тот.

Женщина-детектив подключила к рации гарнитуру, подала рукой знак подъезжающему фургону с бригадой криминалистов и несколько раз глубоко втянула носом воздух. Понимающе кивнула.

– К осмотру еще не приступила, – сказала она в микрофон, – но, судя по запаху, Райм, он весь наш.

Долговязый лысеющий детектив нервно сглотнул и скороговоркой выпалил:

– Я сейчас, отлучусь на минутку.

После чего поспешно бросился к ближайшему кафе «Старбакс», думая об одном: как бы вовремя добраться до туалета.

В сопровождении детектива Белла Женева спустилась в лабораторию мистера Райма. Она глянула на отца, и тот устремил на нее большие, по-собачьи жалобные глаза.

Черт!

Она отвела взгляд.

Мистер Райм сказал:

– У нас есть для тебя новость. Человек, который нанял Бойда, мертв.

– Мертв? Тот, что собирался ограбить Ювелирную биржу?

– Все оказалось не совсем так, как мы полагали, – ответил мистер Райм. – Мы… ладно, признаю: я считал, что преступник планирует ограбление. Но нет – он собирался устроить там взрыв.

– Террористы?

Мистер Райм кивнул на прозрачный файл, который Амелия держала в руках. Внутри лежало послание, адресованное «Нью-Йорк таймс». В нем говорилось, что взрыв на Ювелирной бирже – очередной акт священной войны против сионистского Израиля и его союзников. Бумага полностью совпадала с той, на какой была написана записка об убийстве Женевы и нарисована карта Западной Пятьдесят пятой улицы.

– Кто он такой? – спросила Женева, напряженно пытаясь вспомнить фургончик или человека подходящей внешности, которых могла видеть неделю назад из окна музея. Все тщетно.

– Нелегал из Саудовской Аравии, – сказал детектив Селлитто. – Работал на ресторанчик в Манхэттене. Владельцы, само собой, в шоке – видимо, думают, мы считаем их заведение прикрытием для Аль-Каиды. – Он фыркнул. – Ну, мы этого тоже не исключаем, будем проверять. Пока претензий к ним нет: оформлено гражданство, давно живут в США, у некоторых даже сыновья в армии. Но понервничать им еще придется.

– Самое удивительное, – подхватила Амелия, – что Бани Аль-Дахаб, по всем данным, никак не связан с другими лицами, подозреваемыми в терроризме. Никто из его знакомых не смог подтвердить, что он встречался с экстремистами и фанатиками; мечеть, в которую он ходил, характеризовалась умеренными политическими и религиозными взглядами. Обыск на квартире тоже не дал улик, указывающих на участие в террористических организациях. Сейчас на предмет возможных связей с фундаменталистами проверяются записи его телефонных звонков.

– Мы продолжаем поиск улик, – сказал мистер Райм, – но с вероятностью в девяносто девять процентов можно сказать, что он действовал в одиночку. Думаю, это значит, что опасность тебе больше не угрожает.

Он подкатил кресло к столу и оглядел пакетики с обгорелыми кусочками пластика и металла. Затем обратился к мистеру Куперу:

– Мэл, занеси в таблицу: взрывчатка типа «товекс», кусочки радиодетонатора… корпус, провода, фрагмент запального капсюля. Устройство было упаковано в почтовую бандероль, адресованную директору Ювелирной биржи.

– Почему бомба сработала раньше времени? – спросил Джакс.