– И последний вопрос. Подумайте как следует, он с подвохом.

Спасибо, что предупредила. Однако задавать не спешит. Пока жду, начинаю представлять, какая она – там, за стеклом. Почему-то вижу ее обнаженной. У нее прекрасное тело, под стать чарующему голосу. Она тоже смотрит на меня… Опускаю глаза и с ужасом обнаруживаю эрекцию. Спрятаться некуда, прикрыть толком не получается. Последний раз такой казус случился со мной в конце школы, в душе после урока физкультуры. Я всегда стеснялся своего тела, потому что сложен как Бобби Джонс, бывший форвард филадельфийцев, – длинный, тощий и костлявый. Скорее бы выйти из этого света… Чего она ждет?

– Да? – спрашиваю.

– Да? – эхом повторяет она. – Это ваш ответ?

– Нет! – протестую я.

– Ваш ответ – «нет»?

Мое сердце отчаянно колотится.

– Не могли бы вы повторить вопрос?

– Вы читали Синюю Книгу? Вы читали Синюю Книгу?

Как это понимать? Два вопроса. А может, в этом и подвох… Ответить дважды? Что еще за Синяя Книга? Скорее всего читал: уж одна-то синяя наверняка попадалась. Или должны быть сразу две синие? Нет, так нечестно.

– Мне надо еще подумать, – лепечу я.

– Спасибо. Вы можете вернуться к остальным.

С облегчением разворачиваюсь и вновь занимаю свое место в строю. Не так уж плохо все прошло. Вдруг замечаю, что все смотрят на меня.

И все они – я.

– Да, – провозглашает низкий женский голос. – Это он.

Вот и все, что я запомнил из своего сна. Запомнил очень хорошо, даже узнал голос Лоры, хоть он и был слегка искажен. Однако я мог поклясться, что сон этот видел задолго до знакомства с Лорой. Не может такого быть…

Тут зазвонил телефон, и моя деловая подружка тут же схватила трубку.

– Тебя, Морж! – крикнула она из соседней комнаты. Нэнси прозвала меня так еще во времена наших первых свиданий, намекая на мое сходство с мертвым битлом и такие же, как у него, очки. В последнее время, однако, в этом шутливом прозвище все чаще звучали язвительные нотки: она почему-то вбила себе в голову, что морж – самое медлительное на свете животное, и к тому же… Впрочем, это долго объяснять.

Прижав трубку к уху, я смотрел в окно на серую чайку, деловито обследующую открытый мусорный бак на дальнем конце автостоянки. Мерзкие птицы. Каждое слово того телефонного разговора должно было, по идее, навеки отпечататься у меня в памяти, но я только помню, что звонил мой брат Хоган. Потом была почему-то затекшая нога, ухо, надавленное трубкой, и голос Нэнси, который будто доносился издалека, из другой временной зоны, постепенно набирая силу, как сигнал приближающегося поезда. Я услышал ее только на третий раз.

– Джон? Джон! Что с тобой? Скажи наконец, что случилось!

– А? Что? – вяло пробормотал я. – Это насчет матери. Наверное, мне придется повидать ее.

Нэнси с облегчением вздохнула и принялась за свой утренний ритуал: методическое заполнение многочисленных отделений коричневого портфеля юридическими документами, справочниками и блокнотами.

– Я думала, вы договорились, – заметила она, глядя в кожаное нутро своего прожорливого любимца и скармливая ему очередную пачку бумаг, которые все чаще приносила с работы, чтобы отвлечься от наших непрерывных ссор.

– Договорились? – поднял я брови.