После возвращения Сибиллы они часто вечерами сидели вместе. И сейчас мать читала, а Сибилла писала, сидя за маленьким письменным столом в углу гостиной. Вдруг миссис Ленсдаун опустила книгу.

— Путешествие было глупостью — с моей стороны было неразумно разрешать тебе ехать туда. Доченька, меня почему-то беспокоят последствия этого путешествия. Все настолько безумно, нереально и фантастично, что, если бы мне это рассказал кто-нибудь другой, а не ты, я бы приняла эту историю за романтический вымысел.

— Кем был Сильва, мама?

— Португалец? Он был бедняком, садоводом-декоратором. Твой отец встретил его на Мадейре и рассказал о нем своему кузену. Я знала, что потом Сильва был очень благодарен твоему дорогому папочке, который много раз помогал ему. Он стал старшим садовником у нашего кузена, который был очень вспыльчивым человеком в отношениях со своими слугами. У него была неприятная привычка — пороть неугодивших ему слуг, и, мне кажется, однажды он ударил Сильву. Ты помнишь своего дядю, Сибилла?

Сибилла кивнула.

— Крупный, краснощекий, с громовым голосом. Обычно он ездил на упряжке из четырех лошадей. Я его ненавидела!

Миссис Ленсдаун снова взяла книгу, прочла строчку-другую и опустила книгу на колени.

— Сибилла, кто этот человек?

Сибилла улыбнулась:

— Мама! Ты уже в четвертый раз спрашиваешь меня об этом! Не знаю! Он был ко мне очень добр, и у него изумительные голубые глаза!

— Он джентльмен?

— Да! — быстро ответила дочь. — Хотя и не отличающийся безупречными манерами. Так мне показалось. Очень проворный, способный, словом, человек, вызывающий большое доверие.

Миссис Ленсдаун перевернула страничку не читая.

— Кто же он? Я не имею в виду, какова его профессия.

Сибилла заколебалась.

— Я не знаю, кто он сейчас… Он был инспектором криминальной полиции, но оставил там службу. Разве я тебе не говорила об этом? — и затем спросила несколько вызывающе: — А какое социальное положение занимают полицейские?

Мать девушки сдержанно улыбнулась.

— Почти такое же, как и библиотекари, моя дорогая, — быстро ответила мать. — В профессиональном плане он находится на том же уровне, что и моя маленькая девочка. Глупо задавать подобные вопросы!

Девушка вскочила, подбежала к матери и крепко обняла ее:

— Ты думаешь, я спрашиваю потому, что отдала ему свое юное сердце, как это пишут в сентиментальных романах? Что я в него влюбилась?! Так нет же! Он меня ужасно забавляет — рассказывает такие чудные вещи. Но он мне все же нравится, несмотря на язык, я сама это слышала, на котором он изъяснялся с мужчиной на причале, когда я ждала багаж. Он очень непосредственный и чистый. Я это чувствую! Я рада, что этот несчастный ключ потерялся… Я могла бы броситься ему на шею от радости, когда он стукнул того ужасного вора! Но я люблю его не больше, чем… А может, он женат и у него большое счастливое семейство?

Раздался стук в дверь. Сибилла пошла открывать и застыла, глядя в некоторой растерянности на предмет их с матерью разговора.

— Не хотите ли войти, мистер Мартин? — пригласила она, наконец, неловко.

Дик вошел вслед за девушкой в крошечный холл, затем в гостиную. Он лишь бегло взглянул на старшую из женщин.

— Вы мистер Мартин? — улыбнулась она и взяла его руку в свои. — Я хотела бы лично поблагодарить вас за заботу о моей дочери.

— Я очень рад, что вы упомянули об этом, так как я не знал, каким образом мне приступить к этой интересной теме, — сказал Дик, выбрав, к ужасу девушки, самый хрупкий стул в комнате.