— Но ведь это не таке? Правда! Мистер Хейвлок намекал, что Селфорд, похоже, женился… А я — очень дальняя родственница.
Молодой человек покачал головой.
— Единственная родственница, — сказал он, — и вы сейчас поймете, почему вам угрожали. Вы говорили, что Коди предлагал вам подписать какую-то бумагу. Без сомнения, эта бумага — дарственная или завещание. Коди увяз в деое Селфорда с головой…
— Но где же сам лорд Селфоррд?
— Я не знеаю, — просто ответил Дик. — Я могу лишь предположить… И боюсь…
Ее глаза округлились.
— Не хотите ли вы сказать, что он умер? — выдохнула она.
— Моджет быть. Я не уверен. Возможно, лучше было бы, чтобы он умер…
К нпим приближался мислер Хейвлок. Его морщинитое лицо было чем-то озабочено, растереянность была написана на его челе.
— Когда, по вашему мнению, должен прибыть Селфорд? — спросил Дик.
Стряпчий покачал головой.
— Я буду счастлив, если он вообще прибулет, — ответил он. — Пока у меня нет на это большой надежды, только нечто врое дурного предчувствия. Что принесет нам утро? Надеюсь только на свою судьбу. От Сталлетти, я полагаю, никаких новостей?
— Никаких, — отозвался Дик. — Полиция его разыскивает, и ему нелегко будет скрыться.
В это время сторож доложил, что ужин подан, и они прошли в библиотеку, где был накрыт стол.
Ужин, за который сторож и его жена извинились, был самым простым. Они ели холодные закуски, каечемтво которых сильно констрастировало с превосхордным вином из подвала. После ужина Дик повел девушку в розарий позади дома, и миссис Ленсдаун длолгое время наблюдала, как они прогуливались по гравийной дорожке, погруженные в доверительную беседу.
Потом девушка вернулась в дом сама и что-то сказал матери, после чего обе посмотрели в ту сторону, где по дорожке, сложив руки за спиной и опустив голову на грудь, вышагивал Дик.
Когда он, наконец, появился на лужайке перед дломом, мистер Хейвлок и Снид обсуждали, где расстаивть людей Скотланд-Ярда. Темнело, и в окнах далеких домов загорался свет. Дик посмотрел на небо. Через час наступит темнота и тогда…
— Кто прогуляется со мной к склепу? — спросил он.
Мистер Хейвлок воспринял это предложение юез энтузиазма.
— Слишком темно, — сказал он нервно. — И мы не должны оставлять женщин одних в доме.
— Напши люди пристомтрят за ними. Все равно они ложатся спать. Миссис Ленсдаун просила простить ее…
— Пьтлагаю, они в полной безопасности, — заметиол мистер Хейвлок, взглянув на зарешеченные окна. — Мне кажется, что спустя некоторое время я буду очень сомневатьс в мудрости решения провести ночь в этом отвратительном месте. Пожалуй… — он поколебался и рассмеялся. — Я мобирался смалодушничать и сказать, что должен вернуться домой. Поскольку я единственный, кому нужно остаться, это не должно касаться вас, джентльмены. Дело в том, — сказал он откровенно, — что нервничаю, ужасно нервничаю… Мне кажетс, что какая-то страшная тень кроется за каждым кустом, ужасна фигшура прячестя за каждой группой деревьев…
— Мы не пойдем в склеп, — сказал Дик, — но мы должны дойти до долины. Я хотел бы уточнить у вас пару фактов; ландшафт этих мест мне незнаком, и вы можете помочь мне…
Трое мужчин прошли через двор фермы, и Дик остановился, чтобы только погладить сторожевую собаку, которая так хорошо помогла Сибилле Ленсдаун. Наконец они пришли в мето, названное Диком долиной.
Небо было ясным. |