Сразу вернулся страх.

    Шаги приближались сразу с двух сторон. В нескольких метрах от меня идущие встретились. И я услышал тягучий голос:

    -  Там нет никого.

    -  Там нет никого тоже.

    Я понимал говорящих, хотя мне почему-то казалось, что они говорят на чужом языке. И от этих медленных, тяжелых голосов меня пробила дрожь. Я замер, боясь шевельнуться.

    -  Здесь никого. Но дозорный видел свет.

    -  Дозорный видел Настоящий свет.

    -  Это невозможно.

    -  Но дозорный видел.

    -  Здесь нет света. Здесь нет никого.

    -  Тот, кто светил, улетел.

    -  Или ушел по скалам. Здесь низкие скалы.

    -  Нас обвинят в медлительности.

    -  Это плохо. Надо сказать, что здесь был Крылатый, убежавший вчера.

    -  Нас спросят, где его сердце.

    -  Мы скажем, что он защищался. Мы скажем, что залили долину Черным огнем.

    -  Это расточительно. Это плохо.

    -  Но это лучше медлительности.

    -  Да. У тебя есть Черный огонь?

    -  В башне.

    -  У меня нет Черного огня. Мы полетим в твою башню, возьмем огонь и сожжем долину.

    -  Так хорошо. Летим.

    И я увидел, как во мраке разворачивается ТЬМА. Черные полотнища тьмы, чернее темноты, непрогляднее мрака. Две пары огромных крыльев. В лицо ударил ветер, наполненный едким нечеловеческим запахом, и ТЬМА взвилась в небо.

    Несколько минут я лежал, убеждая себя, что мне приснился кошмар. Но едкий запах еще держался в воздухе, а на том месте, где стояли говорившие, я нащупал выдранную вместе с дерном траву.

    Ждать возвращения тех, то при ходьбе вырывал с корнем траву, мне совершенно не хотелось. Еще больше не хотелось дожидаться Черного огня, чем бы он ни был.

    Я встал, чувствуя, как мир сжимается вокруг, превращаясь в клетку из темноты и страха. Ах, котенок, котенок, неужели ты не догадывался куда могут привести Потаенные двери?

    -  Я не боюсь, - громко сказал я. Темнота не ответила. - Я уже большой. Я уйду по скалам, здесь низкие скалы.

    Темнота молчала.

    Вытянув руки, я побрел вдоль ручья, и тьма шла вместе со мной. Уткнувшись в скалу, я понял, что вода стекает по ней. Почти бесшумно - значит скала не было отвесной. Это хорошо. Шестое чувство подсказывало мне, что нужно подниматься вдоль воды, чтобы ее тихий шелест заглушал мои движения.

    Пошарив по камню, я нашел жалкий уступ, встал на него. Потом на следующий. Зацепился за какой-то кустарник, хорошо еще, что не колючий, и продвинулся на следующий метр. Не так уж и трудно, тем более что высота не чувствовалась.

    -  Я не сорвусь, - прошептал я неизвестно кому. - Слышите? Не сорвусь. Так не бывает - попасть в волшебный мир и сорваться со скалы…

    Камень под моей ногой дрогнул. Я затаил дыхание, и дальше пришлось подниматься молча. Минут через десять, коснувшись ладонью губ, я почувствовал вкус крови. Пальцы стерлись о камень. Наверняка то же случилось и с ногами, но проверять я не стал. Висеть на скале, как таракан на стенке, было невозможно, и я продолжил подъем.

    Минут через пять, когда я понял, что устал до предела и вот-вот сорвусь, я выбрался на небольшой уступ. Тесно прижался к скале, сел, свесив ноги во тьму.