Показывали, разумеется, «Терминатора».

…"было бы как раз в духе этого придурка", – мысленно закончил О'Мейра. Чтобы скрыть промелькнувшую на губах короткую усмешку, ему пришлось прикрыть рот рукой.

– Может, будет лучше, если вы объясните, что, собственно, случилось, – сказал Диливэн. – Можно начать со своей фамилии.

О'Мейре вновь померещилось, что мужчина в синем костюме отреагировал немного неправильно, чуть невпопад. В большом городе, где порой казалось, будто семьдесят процентов населения считают выражение «иди на хуй» американским вариантом всего хорошего, он ожидал услышать от парня что-нибудь вроде «Эй, этот сукин сын прибрал мой бумажник! Вы собираетесь вернуть мне вещь или мы так и будем торчать здесь и играть в «Двадцать вопросов»?»

Но тут был хорошо сшитый костюм, маникюр. Может быть, мужик привык иметь дело со всякой бюрократической чепухней. По правде говоря, Джорджа О'Мейру это не слишком заботило. При мысли о том, что они свинтят Жирного Джонни Холдена и смогут вертеть Арнольдом Клеменцем, у О'Мейры слюнки текли. На один головокружительный миг он даже позволил себе вообразить, как использует Холдена, чтоб сцапать Клеменца, а Клеменца – чтоб взять действительно крупную шишку, макаронника Балазара, например, или, может быть, Джинелли. Это было бы не хило. Вовсе не хило.

– Меня зовут Джек Морт, – сказал мужчина.

Диливэн вытащил из заднего кармана блокнот.

– Адрес?

Пресловутая легкая заминка. «Точно робот», – опять подумал О'Мейра. Секунда молчания, потом почти слышный щелчок.

– Южный район, Парк-авеню, 409.

Диливэн записал.

– Номер социальной страховки?

После очередной едва заметной паузы Морт назвал номер.

– Хочу, чтоб вы поняли: эти вопросы я задаю вам в целях опознания. Коль скоро тот парень действительно взял ваш бумажник, будет удачно, если, прежде чем получить вещь в свое распоряжение, я смогу сказать, что вы сообщили мне определенные сведения. Ну, понимаете.

– Да. – Теперь в голосе мужчины слышался ничтожнейший намек на нетерпение. Это почему-то немного успокоило О'Мейру. – Только не тяните больше, чем нужно. Время идет и…

– Все время что-нибудь да происходит. Ага. Я врубился.

– Все время что-нибудь да происходит, – согласился мужчина в синем костюме. – Да.

– Есть у вас в бумажнике какое-нибудь фото, по которому можно было бы провести опознание?

Пауза. Потом:

– Карточка моей матери. Снимок сделан на фоне Эмпайр Стэйт Билдинг. На обороте надпись: «Прекрасный день, прекрасный пейзаж. С любовью, Ма».

Диливэн яростно черкал в блокноте, потом захлопнул его.

– Ладно. Годится. Еще одно, последнее: если мы отберем бумажник, вам придется расписаться, чтобы мы могли сравнить подпись с подписью на ваших водительских правах, кредитных карточках и прочем добре того же рода. Договорились?

Роланд кивнул, хотя, в общем, понимал: пусть он может пользоваться памятью Джека Морта и его знанием мира столько, сколько требуется, но если Морт будет без сознания, как сейчас, нет ни единого шанса точно воспроизвести его подпись.

– Расскажите, что произошло.

– Я зашел купить патроны для брата. У него револьвер, «винчестер» сорок пятого калибра.