– Подними, – велел стрелок. – Медленно.

Жирный Джонни нагнулся, дотянулся до бумажника и, когда схватил его, громко пукнул и пронзительно вскрикнул. Стрелок со слабым изумлением понял: продавец принял собственное пуканье за выстрел и решил, будто пришел его смертный час.

Неудержимо краснея, Жирный Джонни выпрямился. У него на брюках спереди красовалось большое мокрое пятно.

– Кошель… то есть, бумажник – на стойку.

Жирный Джонни повиновался.

– Теперь патроны. К «Винчестеру» сорок пятого калибра. И чтоб я все время видел твои руки.

– Мне надо слазать в карман. За ключами.

Роланд кивнул.

Пока Жирный Джонни сперва отпирал, а потом открывал застекленную витрину, в которой были сложены картонные коробки с патронами, Роланд размышлял.

– Давай четыре коробки, – наконец сказал он. Представить себе, что потребуется так много патронов, Роланд не мог, но и искушение обладать ими было непреодолимым.

Жирный Джонни выставил коробки на прилавок. Роланд, которому все еще с трудом верилось, что это не розыгрыш и не обман, сдвинул крышку с одной из них. Но нет, там лежали самые настоящие патроны – чистенькие, сияющие, без отметин; ими никогда еще не стреляли, никогда не меняли в них порох. Он на секунду поднес одну из пуль к свету, потом вернул ее в коробку.

– Теперь достань пару тех наручней.

– Наручней?..

Стрелок справился в «Мортципедии».

– Наручников.

– Мистер, не понимаю, чего вам надо. Касса…

– Делай, что я говорю. Быстро.

«Господи, это никогда не кончится», – мысленно простонал Жирный Джонни. Открыв другую секцию прилавка, он вынул пару наручников.

– Ключ? – спросил Роланд.

Жирный Джонни положил ключ от наручников на прилавок. Ключ тихонько звякнул. Один из лежащих в беспамятстве полицейских вдруг всхрапнул, и Джонни едва слышно взвизгнул.

– Повернись ко мне спиной, – велел стрелок.

– Вы ведь не собираетесь застрелить меня, а? Скажите, что не собираетесь!

– Не собираюсь, – без выражения произнес Роланд. – При условии, что ты немедленно повернешься. Если нет, пристрелю.

Жирный Джонни повернулся спиной к Роланду, принимаясь шумно всхлипывать. Конечно, мужик сказал, что не собирается его мочить, но запах разборки между бандами становился слишком крепким, чтобы не обращать на него внимания. Джонни и наварить-то толком не успел! Плач перешел в сдавленные причитания с подвывом.

– Прошу вас, мистер, не стреляйте, пожалейте мою мать. Она старенькая, совсем слепая. Она…

– Она обречена на страдание: ее сын – трусливая душонка, – сурово оборвал его стрелок. – Запястья вместе.

Жирный Джонни (мокрые брюки прилипали в шагу), хныча, подчинился. На руках у него в два счета защелкнулись стальные браслеты. Как этот зомби исхитрился так быстро оказаться за прилавком, перелезть или обойти его, Джонни не имел ни малейшего представления. И знать не хотел.

– Стой здесь и смотри в стену, пока я не скажу, что можно повернуться. Если повернешься раньше, убью.

Рассудок Жирного Джонни озарила надежда. Может быть, в конце концов этот тип не собирается его шлепнуть. Может, он не полный псих, а только с легким приветом.