Стрешневы действительно были не слишком знатны. В разрядных книгах, где были зафиксированы все важные служебные назначения за несколько веков с конца 70 х годов XVI века, встречается лишь имя дьяка Ивана Филипповича Стрешнева. Он был сначала дворцовым дьяком и сопровождал Ивана Грозного во время военных походов. Потом он стал дьяком Разрядного приказа и участвовал в разборе различных местнических дел. Последний раз его имя встречается под 1605 годом. Он уже думный дьяк и, видимо, заменял впавшего в немилость при Б. Ф. Годунове В. Шелкалова. Сын Ивана Филипповича Афанасий в 1598 году был воеводой Мосальска.

Отец будущей царицы Лукьян Степанович Стрешнев был мелкопоместным можайским дворянином, который сам занимался сельхозработами. Жену его звали Анна Константиновна, и она была из такого же малознатного дворянского рода. Бедность родителей заставила Евдокию поступить в услужение к Елене Федоровне Шереметевой и войти в ее свиту. Для рядовых дворянок это было обычным делом и позволяло жить не в сельской глуши, а в столице, где можно было со временем выйти замуж.

Вполне вероятно, что царь Михаил Федорович не раз видел Евдокию, поскольку дом Шереметевых находился в Кремле и все его обитатели по церковным праздникам посещали главные соборы. Видимо, ее красота и скромность запали ему в душу. Возможно, у нее были и другие достоинства, привлекшие царя: живость, общительность, бла гочестивость и т. д. Вполне очевидно, что выбор на нее пал не случайно.

На этот раз Марфа Ивановна смирилась с решением сына. Более того, ей самой пришлось заняться изготовлением свадебных нарядов для Евдокии, ведь у той на роскошные платья не было средств.

Приодеть пришлось и всех родственников будущей царицы, которые жили в деревне и с трудом согласились переехать в столицу.

Для себя Марфа Ивановна сшила новую монашескую одежду из черной тафты. Шубу ей изготовили из соболей и покрыли темно вишневым бархатом. Правда, в свадебном торжестве ей участвовать не полагалось.

В январе Евдокию Лукьяновну поселили в Вознесенском монастыре рядом с Марфой Ивановной. Там ей следовало жить до свадьбы. Будущие родственницы скоро подружились, поскольку скромная невеста с большим вниманием относилась ко всем советам Великой государыни и была готова слушаться ее и признавать старшинство. Поэтому Марфа Ивановна обучила ее и рукоделию, и придворному этикету, и способам управления царицыными мастерскими, ткаческими слободами и садоводческо огородным хозяйством. Ведь после свадьбы царице полагалось стать полновластной хозяйкой во дворце.

Бракосочетание состоялось 5 февраля 1626 года. На этот раз ничто не омрачило празднества. Скромным Стрешневым никто завидовать не стал. Марфа Ивановна, боясь сглаза, спрятала венец невесты в свой ларец и запечатала печатью. В ответ Евдокия Лукьяновна еще больше привязалась к свекрови. Вместе с ней она стала совершать богомольные поездки по монастырям, вместе посещала ее село Рубцове. Там был чудесный сад, чистые пруды для купания и разведения рыбы. I августа по сложившейся традиции женщины совершали омовение. Ведь на людях они не могли это делать.

Осенью 1626 года стало ясно, что Евдокия Лукьяновна беременна. Ей уже не полагалось покидать дворец во избежание осложнений. С этого времени царицу стали опекать специально назначенные женщины.

Марфа Ивановна вновь оказалась одна. Утро ее начиналось с долгой молитвы у образа того святого, чья память отмечалась в этот день. Затем она читала челобитные, присланные на ее имя. Обычно это были просьбы о денежной помощи или покровительстве. Для ответа приглашался дьяк, который записывал, кому и сколько следовало дать денег, кому оказать содействие в каком нибудь деле и т.