– Какую часть своего гонорара он обещал вам за помощь?

– Миллион. Но я отказался.

– Вот как?

– Я бизнесмен, мистер Тернер, а не террорист. Я стремлюсь сделать свой бизнес абсолютно легальным. Как и вы. Но иногда приходится выходить за рамки. Увы, такова реальность нашего несовершенного мира. Мои принципы не позволяют мне зарабатывать в качестве подручного террориста.

– А раньше позволяли, – не удержался от замечания Тернер.

– Все мы были когда‑то молоды и не слишком умны. В том числе и вы. Я уж не говорю о вашем брате Майкле. Он так и не успел поумнеть. Так вот, я не намерен быть подручным террориста еще и потому, что заработаю гораздо больше в качестве вашего партнера.

– Сколько?

– Десять процентов акций вашего будущего Каспийско‑турецкого консорциума.

– Сколько вы намерены вложить в дело?

– Ни цента, мистер Тернер.

У Джона Тернера был огромный жизненный опыт. Но такого наглеца он видел, пожалуй, впервые. Да, впервые. То, что говорил этот Блюмберг, было неслыханно.

Но в том, как он это говорил – слегка небрежно, как о чем‑то не слишком важном, – была какая‑то внутренняя убежденность, сила, выбивавшая Тернера из колеи.

– А вы представляете, сколько это – десять процентов? – осторожно, даже как бы вкрадчиво, спросил он.

– Да, – кивнул Блюмберг. – Примерно полмиллиарда.

– И вы считаете такую сделку справедливой?

– Во сколько вы оцениваете свою жизнь, мистер Тернер?

– Идиотский вопрос!

– Не такой уж идиотский, – возразил Блюмберг. – В этом деле вы рискуете только деньгами. А я – своей жизнью. Для вас она, разумеется, мало что стоит, но для меня представляет определенную ценность. Вполне соразмерную вашему вкладу. И даже многократно его превышающую. Это и дает мне основание считать нашу сделку вполне паритетной. Почему бы нам не выпить, мистер Тернер? Утро было довольно суетливое, вы не находите? Вашего любимого «Баккарди», к сожалению, нет. Как и моего джина. Пить эту водку категорически не рекомендую. Это так называемый самопал. По‑моему, сами ее производители не знают, из чего они ее делают. А эта вот «Белая лошадь» не так уж плоха. Разрешите за вами поухаживать? Рекомендую закусить сыром. Это овечий сыр, такой делают только на Кавказе. Ваше здоровье, мистер Тернер!

Тернер опрокинул в рот содержимое довольно объемистого фужера, но сыр есть не стал – лишь понюхал и брезгливо положил на глиняное расписное блюдо. Блюмберг тоже обошелся без закуски – только закурил еще одну сигарету «Кэмел».

– У вас накопилось немало вопросов, и я попробую сразу на них ответить, – продолжал Блюмберг, удобно расположившись на стуле и закинув ногу на ногу. – Вы, вероятно, уже догадались, каким образом мы вклинились между вами и Рузаевым. В Нью‑Йорк был послан тот молодой джентльмен Азиз Садыков, которого вы сегодня видели, Мои люди перехватили его и привезли на виллу, слегка похожую на вашу. Я принял его, назвавшись вашим именем. А затем явился к вам под именем Азиза.

После нашей беседы с вами все инструкции были переданы Азизу, и он вернулся в Грозный с чувством исполненного долга. И в сущности, он исполнил его, не так ли?

Но знакомство с ближайшим помощником Рузаева и то, что я знал о самом Рузаеве, заставило меня усомниться в способности этих людей реализовать такой масштабный и трудоемкий проект. Они идеалисты, а в таких делах это мешает. Рузаев, например, предложил послать для захвата Северной АЭС группу своих боевиков. Даже когда Пилигрим пересказывал мне этот разговор, с лица его не сходило выражение изумления. А он, как вы знаете, умеет скрывать свои чувства.