– Не знаю. Больше вроде бы не может быть никаких причин.

– Может, – возразил Док. – Если это не тот спутник. Нужно немедленно связаться с Москвой.

– Мы сможем это сделать только со станции. По Интернету.

– Может быть поздно. Я только рукой махнул:

– Все может быть. А чему быть, того не миновать.

– А вот и я! – объявил Артист, появившись в номере Дока без малейшего намека на стук в дверь. – Ну что, можно понемногу собираться? Как раз и стемнеет.

Мы с Доком внимательно на него посмотрели. Артист не напоминал человека, который только что вылез из постели любовницы. Нет, не напоминал. Именно эту мысль и высказал Док, обращаясь ко мне:

– Он не похож на мартовского кота.

– Не похож, – согласился я.

– А почему я должен быть на него похож? – огрызнулся Артист. – Март давно прошел. Сейчас, между прочим, апрель.

– Он больше похож на ротного, который два часа просидел на оперативной пятиминутке у начальника штаба полка, – поделился я своими впечатлениями. – При этом все два часа его возили мордой по столу за дела, в которых он не виноват ни ухом, ни рылом.

– Тонкое наблюдение, – оценил Док. – У людей, которые бросили курить, почему‑то очень обостряется обоняние, – продолжал он. – У таких, как я. И что же? Табачный дым чувствую – от сигарет «Мо», которые курят дамы. Алкоголь? Нет, не ощущаю.

Духи «Шанель номер пять»? Весьма и весьма слабо. Более чем слабо. Я человек любознательный, но не любопытный. Не слишком любопытный. Но сейчас очень бы мне хотелось узнать, чем вы, сеньор де Бержерак, занимались в номере мадам Люси Жермен, коварно воспользовавшись временным отсутствием ее, скажем так, гражданского мужа?

– Телевизор смотрели, – довольно агрессивно ответил Артист. – Программу НТВ.

Устраивает?

– И что показывали? – спросил я.

– «Куклы».

– Хорошая передача, – кивнул Док.

– Местами даже смешная, – подтвердил я. Ввалились Боцман и Муха.

– Время, Пастух, – напомнил Боцман. Я взглянул на свою «Сейку» и кивнул:

– Да, пора. Все ко мне в номер.

В коридоре Артист придержал меня за рукав.

– Есть разговор, – негромко сказал он.

– Не здесь, – прервал его я.

– Ребята не должны этого знать. Пока.

– Почему?

– Потому. Им работать.

– Говори. Только коротко.

– Этот Генрих не имеет никакого отношения ни к компании «Шеврон», ни к Каспийскому консорциуму. Его настоящее имя – Карлос Перейра Гомес. В горячей десятке Интерпола он стоит на первом месте. Международный террорист номер один.

Кличка – Пилигрим. Он же – Взрывник.

– Это тебе сказала Люси?

– Да.

– Почему тебе? Артист усмехнулся:

– Потому что я обаятельный человек. И к тому же еврей.

– При чем тут еврей?

– При том, что она тоже еврейка.

– Так кто же она такая?

Артист немного помолчал и ответил:

– Лейтенант армии обороны Израиля. Специальный агент Моссада.

Заявка! Но у меня уже не было времени для расспросов.

III

На исходный рубеж мы прибыли точно в срок, хотя потеряли шестнадцать минут, пока завозили Люси на турбазу «Лапландия». Но Боцман, сидевший за рулем нашего «рафика», сумел их наверстать.