– Контактные линзы, – с готовностью объяснил гость.

– Загар – грим?

– Нет, загар настоящий.

– Вот как? В Лондоне уже лето?

– В Лондоне туман и смог. Последние три недели я провел в Анкаре и в Тель‑Авиве.

Там лето. Ну, и на несколько дней заезжал в Грозный и в Москву. Так, пообщаться с друзьями, освежить старые связи. Это всегда вносит в жизнь приятное разнообразие.

– Я внимательно и с большим интересом ознакомился с присланным вами по электронной почте интервью этого чеченского террориста. Полагаю, оно и будет предметом нашей беседы. Но прежде мне хотелось бы задать вам несколько вопросов не по теме. Мы с вами заочно знакомы почти тридцать лет, но видим друг друга впервые.

– Если быть точным, это я вижу вас впервые, – мягко возразил гость. – Не сомневаюсь, что вы видели меня через поляризованное стекло в комнате для допросов в тюрьме Лэнгли. Прошу извинить, если я ошибаюсь.

– Вы не ошибаетесь. Но смотреть друг на друга без всяких стекол – согласитесь, это другое дело. Наливайте себе, мистер Блюмберг. Ваше здоровье. – Сэр Генри сделал маленький глоток и поставил бокал на стол. Гость последовал его примеру, хотя его глоток был посолиднее.

– Кстати, почему Блюмберг? – продолжал сэр Генри. – Последний ваш псевдоним Стэнли Крамер, гражданин ЮАР. Не так ли?

– Я не был уверен, что он вам известен. И не хотел, чтобы вы тратили время на запросы. К тому же я намерен вернуть себе это имя. Это неподдельные документы. Я не рискнул бы жить с ними в Германии, так как немецкая полиция официально зарегистрировала смерть герра Блюмберга во время крушения катера в устье Эльбы.

Но я и не собираюсь там жить.

– Это было покушение?

– Попытка. И довольно бездарная.

– Странно, – заметил сэр Генри. – Российские спецслужбы утратили традиции ОГПУ – НКВД – КГБ? В свое время, особенно в 30‑е годы и после войны, их спецоперации часто были просто поразительными по дерзости и изобретательности.

– Молодая идеология, сэр. Не будем давать ей оценку, ее дала сама история, но в те времена для людей это была не служба, а служение. Сейчас – всего лишь работа.

Не слишком почитаемая в обществе и даже не слишком хорошо оплачиваемая. А от наемного работника трудно требовать вдохновения и самоотверженности.

– В 1979 году ваша жена, единственный сын и мать погибли в автомобильной катастрофе. КГБ нарушил свои обязательства. Но и после этого вы не пошли на полное сотрудничество с нами. Почему?

Блюмберг неопределенно пожал плечами:

– Я знаю, что значит быть нелегалом. Многие были моими товарищами. Я не считал, что они должны нести ответственность за преступные приказы руководства. Позже я изменил свое мнение.

– И все же?

– Да. Есть внутренние пределы, которые очень трудно переступить в себе. Одно дело – понимать разумом, совсем другое – принимать сердцем. Я не смог этого сделать.

– Последние годы вы ведете довольно открытый образ жизни. Даже позволяете себе появляться в России. А между тем Верховным судом СССР вы приговорены к смертной казни за измену Родине и приговор не отменен. Россия является правопреемницей Советского Союза. Следовательно, решение суда сохраняет силу. Вы не опасаетесь новых покушений?

– Нет. Более того. Если я завтра появлюсь в Москве даже пол своим настоящим именем и без всякого грима, все спецслужбы будут поставлены, как у нас говорят, на уши, чтобы с моей головы даже случайно не упал хоть один из немногих оставшихся у меня волосков. Я предупредил, что в трех западных банках хранятся дискеты со всей информацией, которой я располагаю.