— Ну, правильно! — сказал Николай Иванович. — Что с такими дураками еще делать? И с родителей стоимость похищенного... Вернее, сожранного, взыскать. Пусть выплачивают. Их только пожалеть можно. А пока...

Николай Иванович грозно посмотрел на Толика и сказал ему:

— Пошел в коридор. И ни шагу от дверей! Сядь и сиди. — Толик вышел. Николай Иванович вытащил из внутренних карманов кожаной куртки две бутылки коньяка. Поставил их на стол и спросил: — Занюхать есть чем?

— Обижаете, Николай Иванович! — радостно проговорил старший опер, быстро запер дверь кабинета на ключ и бросился открывать большой обшарпанный сейф...

СЛУЖЕБНАЯ «ВОЛГА» У ОТДЕЛЕНИЯ МИЛИЦИИ...

Лидочка сидела впереди, а Натан Моисеевич, Любовь Абрамовна и Серега Самошников — сзади.

Серега наполовину опустил стекло у задней дверцы, нервно покуривал, выдыхал дым на улицу, стряхивал пепел наружу, за окно.

Все четверо напряженно смотрели на уличную дверь отделения.

Но вот дверь открылась, и все сидящие в старой милицейской «Волге» увидели, как вышли Николай Иванович Петров и Толик-Натанчик.

Подошли к машине, Николай Иванович сказал Толику:

— Садись вперед к Лидке. Подвинься, Лида.

Толик боком уселся спереди. Николай Иванович сел за руль...

* * *

... Когда отъехали подальше от милиции, Лида прижалась плечом к отцу, поцеловала его в щеку. Унюхала запах коньяка, сказала, чтобы хоть как-то нарушить тишину:

— Пьяный за рулем — преступник.

— Тогда можешь загадать желание, — усмехнулся Николай Иванович. — Сидишь как раз между двумя преступниками...

КВАРТИРА ЛИФШИЦЕВ -САМОШНИКОВЫХ

В большой комнате вся семья, кроме Лешки, была в сборе.

— Ты, шлемазл! — сказал дедушка внуку. — Ты хоть понимаешь, что еще один такой взбрык и — «...тюрьма Таганская, все ночи, полные огня, тюрьма Таганская, зачем сгубила ты меня?..».

— Натанчик, солнышко... — плачущим голосом простонала бабушка.

— Ты кому? Мне или дедушке? — попытался уточнить внук.

— Тебе, сукин кот!!! — яростно рявкнула бабушка.

— Мама! — строго прикрикнула Фирочка.

— Сынок, ты чего это взялся нас огорчать? — грустно спросил Серега. — Хочешь, чтобы мы все с ума сошли от горя, да?

— Нет, — опустил голову Толик-Натанчик.

— Так что же ты?.. Неужели самому не понятно, сыночек?

Не найдя больше слов, Серега притянул Толика-Натанчика к себе, обнял его, прижал к груди и поцеловал в макушку.

Толик замер... Потом неловко потерся об отцовское плечо, мягко отстранился и, с трудом сдерживая слезы, с фальшивой бодростью хрипловато сказал:

— Ну все, ребята, все... Притих — вот кто буду!.. Бабуль! Деда... Мамусь!.. И ты, па... Ну чего вы? Сказал же, что все! Завязал, чесслово... Ну, кончайте, в натуре!..

И, уже не в силах сдержаться, уставился в окно глазами, полными слез...

конец второй серии

Третья серия

КООПЕРАТИВНЫЙ ГАРАЖ. СОЛНЕЧНЫЙ ДЕНЬ

Проезд между двумя рядами гаражей был почти пуст.

Из полусотни ворот открыты только трое. У одних какой-то старик при помощи ведра и тряпки умывал древний «Москвич», у других кто-то лежал под новенькими «Жигулями».