Ее глаза были так близки от него… Они были так глубоки и влажны. Слабое теплое дыхание, вырываясь из полуоткрытых губ, коснулось его лица.

— Я знаю, где… Точнее, знаю, у кого, — горячо зашептала Жанна, настороженно оглядываясь. — Ты видел мальчика там, наверху?

— Да. — Косарев напрягся, и его собеседница мгновенно уловила это напряжение.

— Это сын миллионера Морозова. Его убили, а все деньги забрала его жена. Сейчас она скрывается где-то в Москве. Кажется, она кого-то наняла, и у нас уже завалили полбригады. В таких условиях Лучок не захочет войны. Он согласится на часть денег, чтобы только выйти из дела. Если саму Морозову не найдут… Что ждет ее сына, ты можешь догадаться сам. Мне страшно даже думать об этом!

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — нахмурился Косарев.

— У нас один только выход… — Она заговорила горячо, сбивчиво, в ее голосе невольно прорывалась страсть. Или ему это только показалось? — Понимаешь, один! Я отпущу тебя, чтобы ты помог мне найти ее. Потом мы отдадим деньги, вернем мальчика матери и сбежим от Лучка и его банды. Это наш единственный шанс!

— Но если ты меня отпустишь, то что будет с тобой?

Она низко опустила голову, точно покоряясь своей судьбе:

— Моя жизнь в твоих руках. Как и жизнь мальчишки, и жизнь его матери… Я не хотела похищать мальчика из школы, меня заставили… Только ты один можешь нас спасти! Никто, ни милиция, ни ФСБ, никто не в силах это сделать, только ты! Лучок не дурак, он прекрасно знает, что ты не можешь сбежать, — для милиции, как и для гэбистов, ты вне закона, обратной дороги тебе нет. Деньги тебе не нужны, свою жизнь ты ни во что не ценишь… Но только от тебя зависит жизнь трех человек. Решай!

В бессильной муке она закрыла лицо ладонями. Сквозь сомкнутые пальцы за собеседником следил настороженный зрачок.

Косарев осторожно положил руку на ее вздрагивающее теплое плечо.

— Но ведь тебя могут убить! — сказал он.

— Нет. — Жанна неожиданно прижалась к нему всем телом. Кожа у нее была горячая, сквозь тонкую ткань блузки высокая упругая грудь жгла тело, давно не ощущавшее чужого животного тепла. Горячая волна возбуждения мгновенно пронеслась по жилам.

— Я должен все обдумать, — все более пьянея от ее близости, хрипло произнес он.

— Некогда думать, дорогой, — мягко отстраняясь, произнесла она. — Или да, или нет. Мне бы хотелось, чтобы ты сказал «да»…

«Это бы решило столько проблем!» — подумала она.

— Да! — произнес он вслух и удивился про себя: «Так вот какая твоя игра…»

Глава 29

Разбрызгивая лужи после недавнего дождя, по загородному шоссе неслась старая «девятка» с тонированными стеклами и заляпанными грязью номерами. За рулем автомобиля сидел Сергей Косарев. Его лицо казалось хмурым и сосредоточенным, он то и дело посматривал в зеркало заднего вида, ожидая погони.

Через несколько километров, на подъезде к КП ГАИ, «девятка» неохотно сбросила скорость и медленно поплелась в хвосте тяжело груженного кирпичами грузовика.

Водитель сжал зубы — у него мучительно болела раненая нога. Она почти онемела.

«Хорошо, что левая», — усмехнулся он про себя. Когда-то его учили вождению с одной, двумя и даже тремя поврежденными конечностями, и потому езда на автомобиле с поврежденной ногой не вызвала у него больших затруднений. Просто приходилось для переключения передачи переносить правую ногу с педали газа на педаль сцепления, а при трогании с места нажимать на газ правой рукой.