А потом я открываю глаза, наблюдая дремлющих у меня по бокам девчонок и распластавшуюся сверху одеялом Юльку. Милое зрелище…

…но вот тут меня нахлобучивает почти до паралича. Почему? Так всё, сонная одурь убегает укушенным кошкой в зад шпицем, а на её место приходит осознание того, что случилось вчера вечером. Начало случаться. Было запущено.

В японской культуре есть такое выражение «перевернуть татами». Оно означает некий ход, целиком и полностью меняющий ситуацию на противоположную. Его и осуществили… нет, не буду врать себе, осуществила Юлия Игоревна Окалина. Продумала, подготовила, дождалась нужного момента и приступила к реализации. Точнее, пнула маленький камешек, прямо сейчас превращающийся в лавину, сметающую всё сопротивление на своём пути…

— Вот, кстати, не понимаю… — раздалось задумчивое с моего левого плеча, — Мы умные и образованные люди, так почему так любим убивать столько времени на процесс размножения, который на нас вообще не работает? И ведь не надоедает же…

— Это стабилизационно-компенсаторный механизм, — еще находясь в шоке от накатывающих воспоминаний и озарений, пробормотал я, — Наш, родной, но модифицированный под новые нужды. Чем сильнее проводимость источника, тем интенсивнее работает видоизмененный инстинкт, раз за разом циклично прогоняя нас через базисы биологических установок вида. Проще говоря… занимаясь сексом, мы погружаемся в транс, восстанавливающий нашу человечность…

— То есть, эти дурацкие инопланетяне ввели универсальный шаблон, не позволяющий нам индивидуально эволюционировать? — сонно пробормотала Кладышева с правого плеча, — Или не эволюционировать? Какая глупая и топорная система…

— Универсальная, — в разговор вступила Юлька, — И вполне рабочая, надо сказать. Хотя… Витя, а откуда ты это вообще знаешь⁈

— А? Что? Где? — встрепенулся я, — Да так, навеяло…

— А ну бегом к Нине Валерьевне! — три голых девчонки, подскочив, начали меня теребить, — Навеяло ему!

— Дайте хоть кофе попить!

— Бегом!!

Первый компонент. Неосапианты. Она отождествила их с Стакомском, единственным местом, хоть и фактически тюрьмой, где они могли быть самими собой. Это отождествление было необходимо, чтобы продемонстрировать… не миру, но другим неосапиантам, что жизнь — возможна. Да, не без огрехов, не без карающей руки закона, действующей далеко за границами официально утвержденных догм, но тем не менее — Юлька смогла показать и доказать нужным неогенам, что Стакомск был, и может еще стать снова, — домом. Надо только немного советского…

— Нина Валерьевна!

— Вот, держите его! Допрашивайте!

— У него знания какие-то прорезались!

— Такое сказал!

— Да не тащите вы меня, я сам иду!

— Вить, током ударю! Это важно!

Второй компонент. Наша история. Неправильная, жестокая, полная раскрытых гостайн, предательств и идеологических преступлений. Её нужно было приготовить, а затем подать.