|
Наша история. Неправильная, жестокая, полная раскрытых гостайн, предательств и идеологических преступлений. Её нужно было приготовить, а затем подать. Без полутонов, без прикрас, но объяснив, показав и доказав свою точку зрения. Мы не ставили свою жизнь и интересы во главу угла, мы поставили интересы всех. Без спроса. Но в первую очередь тех, кого угнетали, кого зомбировали, кого доили, буквально выворачивая наизнанку, но прикрываясь общественным благом. Все люди равны? Как бы не так. Там, где Викусик могла бы максимум расплакаться, Афонов, Жаров, Лебедева и еще три с половиной десятка лучших оперативников КПХ могут изменить мир.
— Ну куда столько спирта, хватит меня пшикать! Холодно! — Лучше молчи, гад этакий! Не делай мне голову и нервы! Встань! Не дыши! Третий компонент. Ключевой. Тот, без которого бы ничего не вышло. Окалина Нелла Аркадьевна. Майор, палач, бунтовщица. Фигура. Та, которую выслушают, примут во внимание, испугаются или будут уважать. В силу возраста, должности, положения и связей. Ведь кто мы в глазах общества и его стереотипов? Молодежь. Неумные козявки, чье место в лучшем случае представляет из себя почтительную позу для выслушивания старших. Это правильно. Поэтому именно она, чей звонок готовы были принять в любых кабинетах. Власть. Неоген. Стакомск. Связующее звено. — Еще раз — давай выкладывай всё, что ты там подумал с утра. Все до единой буковки. — Я уже пять раз сказал… — Надо будет — и десять скажешь! Сосредоточься, Вить! Четвертое. Время. То есть она, Юлия Игоревна. Где-то она искала дорогу в хаосе событий, где-то прокладывала её, где-то прорубала с моей помощью. Всё для того, чтобы первичные компоненты достигли стадии готовности. Напряжение в мире, понимание людей, что эпоха неосапиантов близится к завершению. Понимание для неогенов? Тоже. Последнее еще важнее, ведь даже трудяга Афонов, беспримерный герой-«копуха», даже он мечтал о светлом будущем. Но когда уже вымотанному шахтеру внезапно начинает угрожать другие непаханные целины, то сначала он спросит: «Сколько можно?». А затем, при неполучении ответа — выдаст свой. С этого всё и началось. Или, скорее кончилось? Юля передала неогенам-«копухам» видеозаписи освобождаемых неогенов, выловленных Лебедевым, а также показания его подчиненных. Это стало последней каплей даже для этих «святых». Татами перевернулось. Люди, сами себя обрекшие на жизнь без отдыха, жизнь вдали от семей, посвятившие себя общему благу, поняли всю пустоту слов, которыми их восхваляли десятилетиями, погоняя как трудолюбивый скот. Да, сверхценный, да, уникальный, но именно скот, для которого нет иной судьбы, кроме как работать и работать. Они поняли, что стоит им только поднять голову, высказать какое-либо мнение, как их тут же попытаются взнуздать, как и обычных гражданских из Стакомска, чьи права моментально улетучились в неизвестном направлении, как только кто-то сверху решил соотнести их к «особо ценным активам». — Вить, я тебя ненавижу… — Нина Валерьевна, который раз говорю, нам просто надо кофе. Много кофе. — Ладно, уговорил… — А бутербродиков у вас нет? — Ты сюда жрать пришёл, что ли⁈ «Копухи» всех позвали в Стакомск. Позвали жить. Сами выступили первыми, с женами, мужьями, детьми, бабушками и дедушками. Их пытались задержать, тщетно, была применена сила. |
