- Нельзя надеяться, что четырнадцатый гость будет постоянно отказываться в самый последний момент ради того, чтобы меня пригласили.

- По-моему, вы придаете этому обстоятельству слишком большое значение.

- Вынуждена это делать - ведь иначе меня бы здесь не было.

- Давайте забудем об этом и просто порадуемся, что вы здесь. Как вы находите концерт?

- Восхитительным.

- Вы любите музыку?

- Очень.

- Такие концерты у нас устраиваются часто. Вы должны прийти еще.

- Вы очень любезны.

- Этот устроен для графа. Он очень любит Моцарта.

- Вы говорите обо мне? - спросил граф. Он присел рядом со мной, и я почувствовала, что он пристально оглядывает меня.

- Я говорил мисс Мэддокс, граф, что вы любите Моцарта и концерт устроен в вашу честь. Позвольте представить вам мисс Мэддокс.

Граф встал и поклонился.

- Рад встрече с вами, мадемуазель. - Он повернулся к Джоэлу. - Мы уже встречались с мадемуазель Мэддокс.

Я почувствовала, что кровь прихлынула к моему лицу. Сейчас он выдаст меня. Расскажет Джоэлу, как я заглядывала в его спальню в то время, когда должна была быть наверху, и намекнет, что неразумно приглашать людей моего положения в избранное общество. И какой момент он выбрал! Но, разумеется, это как раз в его стиле.

Граф с сардонической ухмылкой разглядывал меня, читая мои мысли.

- Где? - удивленно спросил Джоэл.

- У здания школы, - сказал граф. - Я проходил мимо и увидел мадемуазель Мэддокс. Я подумал: «Вот та восхитительная мадемуазель, которая сделала столько добра моей дочери». Я рад возможности лично выразить свою благодарность.

Он улыбнулся мне, так как, разумеется, заметил мое смущение и понял, что я вспоминаю о тех поцелуях и своем позорном бегстве.

- Мой отец постоянно воспевает хвалу школе миссис Мэддокс, - любезно заметил Джоэл. - Благодаря ей мы получили возможность отказаться от гувернантки.

- Гувернантки частенько становятся надоедливыми, - сказал граф, вновь усаживаясь рядом со мной. - Они неровня нам и в то же время не принадлежат к слугам. Очень раздражает, когда люди оказываются в полном отчуждении. Не нас, их раздражает. Они становятся очень чувствительны к своему положению. Классовую принадлежность людей необходимо игнорировать. Вы согласны, Джоэл? А вы, мисс Мэддокс? Когда один из друзей нашего покойного короля Людовика XV, герцог, обратил его внимание на то, что его новая любовница - дочь повара, король ответил: «Неужели? Я не заметил. Дело в том, что все вы настолько ниже меня, что я не вижу разницы между герцогом и поваром».

Джоэл рассмеялся, а я не смогла удержаться от того, чтобы не заметить:

- И вы тоже так считаете, мсье граф? Вы тоже не видите разницы между поваром и герцогом?

- Я занимаю не столь высокое положение, как король, мадемуазель, но все же достаточно высокое, и я не вижу разницы между дочерьми сэра Джона и дочерью учительницы.

- В таком случае, получается, я не слишком чужда вашему кругу?

Его глаза, казалось, ожгли мое лицо.

- Мадемуазель, уверяю вас, совершенно не чужды.

Джоэл смутился. Уверена, он находил, что этот разговор отличается дурным вкусом, но ни граф, ни я не могли остановиться.

- По-моему, антракт заканчивается, - сказал Джоэл. - Нам пора занимать свои места.

Вернулись девушки. Марго, похоже, веселилась, Мария была опечалена, лицо Сибиллы хранило непроницаемое выражение.

- Вы привлекаете внимание, Минель, - прошептала Марго. - Двое самых красивых мужчин ухаживают за вами. Вы словно сирена.

- Я их не просила.

- Сирены никогда этого не делают. Они просто посылают неслышные чарующие волны.