Майкл вытянул перед собой ноги и уперся локтями в подлокотники кресла. Затем внимательно посмотрел на брата.

— Не мое дело советовать тебе насчет женщин, но…

— Но?.. — с легким раздражение в голосе переспросил Уилл.

— Не думаю, чтобы леди Люсинде понравилось бы, если бы она узнала, что ты вернулся к старому.

— Черт побери… — проворчал Уилл, встав слишком быстро. Все тело пронзила боль, а перед глазами замелькали черные мушки. Он ухватился за столбик кровати и подождал, пока жгучая боль в спине немного утихнет. — Не вмешивайся в мои отношения с леди Люсиндой, ясно?

Майкл нахмурился, было очевидно, что он едва сдерживался, чтобы не ответить в том же духе.

— Мать хочет видеть тебя счастливым, Уилл. И я тоже, — добавил он, немного помолчав.

Герцог крепче сжал столбик кровати. В словах брата были смысл и искренность, которые ему не хотелось замечать.

— Тебе нравится леди Люсинда, не правда ли? — спросил Майкл, прерывая гнетущее молчание.

Уилл не знал, что ответить брату. Майкл так давно не проявлял к нему братских чувств, а теперь вдруг…

Отпустив столбик кровати, герцог медленно прошел босиком по роскошному ковру. Остановившись у камина, он повернулся спиной к Майклу и только после этого ответил:

— Да, нравится.

— Тогда хоть раз в жизни сделай то, что пойдет на пользу тебе, Уилл. Не разрушай то, что сделает тебя счастливым.

«К счастью, я стою спиной к нему, и он не видит выражения моего лица, — подумал герцог. — Иначе он догадался бы о моих чувствах».

Но почему же вдруг Майкл за одну ночь так изменился? Вместо обычного презрения — искренняя забота? Почему?..

Уилл попытался найти рациональное объяснение странному поведению брата, но так и не смог ничего понять. Более того, он даже не смог понять, какие чувства вызвал и у него слова Майкла. Поэтому решил оставить их без внимания и с усмешкой произнес:

— Очень поэтично сказано, братишка.

Уилл отвернулся от камина и снова поморщился от боли. Взглянув на брата, заметил:

— Очевидно, чай в обществе дам пошел тебе на пользу.

На лице Майкла промелькнуло разочарование, которое тут же сменилось выражением скуки и раздражения.

— Осмелюсь предположить, Уилл, что даже самое черствое сердце растаяло бы в присутствии леди Люсинды.

Герцог молча кивнул.

— Ты, выходит, решил причинить ей боль? — продолжал Майкл.

— Лучше помолчи. — В голосе Уилла послышалась угроза.

— Но мне интересно: что она могла найти в таком, как ты? И уж будем откровенны до конца… Эта женщина могла бы иметь любого мужчину, — какого захотела бы. И все-таки она выбрала именно тебя? Очень странно…

Уилл понимал: сейчас Майкл из кожи вон лез, чтобы разозлить его. Но зачем ему это?

— Ну… в жизни бывают разные чудеса. Это и делает ее такой интересной, согласен? — ответил Уилл обманчиво легким тоном.

— В общем — да, — кивнул Майкл. — Хотя должен прояснить одну деталь: я нахожу леди Люсинду очаровательной. Я это выяснил для себя, когда мы с ней бродили по комнате…

— Помолчи, Майкл! — перебил Уилл, подходя к брату.

— И она была благодарна мне за мое предложение.

Уилл провел ладонью по волосам, потом скрестил руки на груди и сосчитал до «десяти».

— И что же это было за предложение?

Майкл с усмешкой ответил:

— Думаю, мы все знаем, что выйдет из этого твоего ухаживания.