Ну, это пожалуйста. Когда мы вышли из корабля, то увидели его на обшивке. Экипаж прямо обалдел, вместе с космопортовскими механиками. Внешне он напоминал миксомицетов – иначе их зовут слизевики, грибообразные организмы, вы их, быть может, замечали – такая слизистая масса на разлагающихся опавших листьях или на гниющих стволах деревьев. Так вот, если он действительно был чем‑то вроде колонии миксомицетов, тогда вопрос о воспроизводстве проясняется – конечно же, путем образования спор. Итак, это был гигантский плоский кусок цитоплазмы – что‑то вроде живого ковра метр на полтора. Только этот коврик был прозрачным – внутри виднелись тысячи и тысячи клеточных ядер и все они были сплетены в какую‑то единую хитроумную сеть. И эти ядрышки помаргивали, как будто подмигивали: а нам весело, а мы радуемся жизни.

Натурально, я настоял, чтобы мы забрали инопланетный коврик с собой. Натоме эта штуковина категорически не понравилась – она ежилась от отвращения. Зато Ху‑Ху‑Хух прямо‑таки влюбился в мигающий коврик и накинул его на плечи, как плащ. Мигала повел своими концами и поплотнее облег спину Ху‑Ху‑Хуха, весело помигивая тысячами ядрышек. И провалиться мне на месте, если Ху‑Ху‑Хух не подмигивал ему в ответ. Я был очень рад, что у Ху‑Ху‑Хуха появился друг. Мигала, впрочем, не лежал спокойно на плечах неандертальца. Время от времени он срывался с места, похлопывая концами как крыльями и отправлялся исследовать окрестности. Далеко он не отходил, а когда возвращался, затевал долгий диалог с Ху‑Ху‑Хухом.

Космический грузовик приземлился в окрестностях Мехико, откуда был произведен заказ на органические удобрения с Титана. Мы взяли такси и поехали в аэропорт, чтобы сесть на самолет, летящий на север. Однако такси врезалось в столб – причем Натома кинулась и закрыла меня своим телом. К счастью, мы оба не пострадали.

Моя гордость была уязвлена. Натома упрямо повторяла: «Канцелепра!» И я не стал ругаться с ней. Мы сели в самолет, но он при взлете сорвался со взлетной полосы, врезался в ограду и разломился. Опять Натома прикрывала меня своим телом. Пока мы в растерянности ковыляли к зданию аэропорта, поблизости взорвались склады с горючим. Снова мы только чудом не пострадали. Тут уж у меня больше не было сомнений.

– Он поднялся наверх, – сказал я Натоме.

Она молча кивнула. Моя женушка отлично поняла, о ком я говорю, и это отдавалось болью в ее сердце.

– Итак, сеть под началом Экстро опять действует, – сказал я.

– Но как Экстро узнал, где мы сейчас находимся?

– Вероятнее всего, космический грузовик доложил – сразу после приземления. Теперь вся сеть стоит на ушах.

– И они атакуют?

– Да. Ты же видишь, лупят прямой наводкой.

– Что нам теперь делать?

– Держаться подальше от всех машин и электроприборов. Идти на север пешком.

– Тысячу миль?

– Может, удастся найти транспортное средство, которое нас не заложит.

– Но из Мехико непременно сообщат, в каком направлении мы ушли.

– Нет. Они сообщат только то, что мы ушли из города. Они не смогут проведать, куда мы отправились, если мы поведем себя с умом и не дадим им возможности выйти на наш след. Но это очень сложно. Придется очень туго. С настоящего момента мы прекращаем разговаривать друг с другом. Ни слова больше! Ху‑Ху‑Хух поведет нас вперед. Экстро никоим образом не сможет прочитать его мысли – его у них нет. А я буду указывать ему дорогу знаками.