|
— Преподобная Мать! Они привили здесь эту легенду! Значит, Арракис — в самом деле страшное место!..» А Мэйпс как ни в чем не бывало спросила: — С чего прикажете начать, миледи? Джессика инстинктивно поняла, что должна ответить так же спокойно, словно между ними не произошло ничего: — Вот этот портрет Старого Герцога надо повесить в Обеденном зале. А голова быка должна быть повешена на противоположной от него стене. Мэйпс подошла к бычьей голове. — Какой же, должно быть, это был большой зверь — при такой-то голове, — сказала она и наклонилась поближе. — Только, наверное, сначала мне придется почистить ее, миледи. — Не надо. — Но тут на рогах грязь, прямо комками. — Это не грязь, Мэйпс. Это кровь отца нашего герцога. Рога покрыты прозрачным фиксатором через несколько часов после того, как этот зверь убил Старого Герцога. Мэйпс выпрямилась. — Ах, вот как. — Это просто кровь, — пояснила Джессика. — Да еще и старая кровь— Возьми кого-нибудь себе в помощь: эти ужасные вещи довольно тяжелы. — Вы полагаете, кровь может меня обеспокоить? — еле заметно усмехнулась Мэйпс. — Я из Пустыни, и крови видела предостаточно. — Да… могу поверить, — пробормотала Джессика. — Притом часть этой крови была моей собственной, — продолжила Мэйпс. — И ее было куда больше, чем выпустили вы из этой маленькой царапинки! — Ты бы хотела, чтобы я резанула поглубже? — Ах, нет! К чему расточать зря воду тела? Всё вы сделали правильно. И Джессика, уловив ее интонацию, отметила глубокое значение слов «вода тела». Снова огромное значение воды на Арракисе вызвало в ней чувство подавленности. — На какие именно стены повесить каждое из этих украшений, миледи? — спросила Мэйпс. Какая она педантичная, эта Мэйпс, подумала Джессика и махнула рукой: — На твое усмотрение, Мэйпс. Особого значение это не имеет. — Как скажете, миледи. — Мэйпс нагнулась и принялась снимать с бычьей головы остатки обертки и бечевку. — Убил, значит, старого-то герцога, малыш? — почти пропела она, обращаясь к голове. — Позвать тебе на помощь грузчика? — спросила Джессика. — Я справлюсь сама, миледи. Да, она справится. Этого у нее не отнимешь: стремление справиться с чем угодно. Крис в ножнах холодил кожу на груди, и Джессика представила себе длинную цепь планов Бене Гессерит, выковавшей здесь еще одно звено. Благодаря этим планам ей удалось пережить сейчас смертельный кризис. «Ускорить события нельзя», — сказала Мэйпс. Но уже сама поспешность, с какой они устремились в это место, наполняла Джессику дурными предчувствиями. И ни подготовка Миссионарии Протектива, ни, дотошная проверка, которой Хават подверг это логово, не могли рассеять эти предчувствия. — Когда повесишь их, начинай распаковывать ящики, — сказала Джессика. — У одного из грузчиков в вестибюле есть все ключи, и он знает, куда что нести. Возьми у него ключи и опись вещей. Если будут какие-нибудь вопросы — я в южном крыле. — Слушаюсь, миледи. Джессика повернулась к выходу, но тревога не покидала ее: хотя Хават счел дом безопасным, что-то здесь было не так, она чувствовала это. Вдруг она поняла; что ей необходимо увидеть сына — прямо сейчас. Она направилась к арочному проему коридора, соединявшего Большой зал с Обеденным и с жилыми покоями. Она шла все быстрее и быстрее и наконец — почти побежала. За ее спиной Мэйпс, оторвавшись от очистки бычьей головы от клочков упаковки, взглянула хозяйке вслед и пробормотала: — Она действительно Та. Бедняжка. ~ ~ ~ «Юйэ! Юйэ! Юйэ! — звучит рефрен. |
