|
Бедняжка. ~ ~ ~ «Юйэ! Юйэ! Юйэ! — звучит рефрен. — Миллиона смертей мало для Юйэ!» Принцесса Ирулан, «История Муад'Диба для детей» Дверь была приоткрыта, и Джессика вошла в комнату с желтыми стенами. Слева стоял небольшой диван черной кожи— и два пустых книжных шкафа, висела пыльная фляга с водой. Справа, по обе стороны второй двери, — еще два пустых шкафа и привезенный с Каладана стол с тремя креслами. А напротив, у окна, спиной к ней стоял доктор Юйэ и не отрываясь смотрел на что-то снаружи. Джессика тихо сделала еще один шаг. Она заметила, что одежда Юйэ измята, на локте — меловое пятно, словно он где-то прислонился к штукатурке. Со спины он выглядел бестелесной тонкой фигуркой в карикатурно больших черных одеждах. Казалось, это — составленная из палочек марионетка, которую в любой момент может потянуть за ниточки невидимый кукловод. Живой выглядела лишь массивная квадратная голова с длинными черными волосами, схваченными над самым плечом серебряным кольцом Суккской Школы, — голова еле заметно поворачивалась, следуя за каким-то движением на улице. Она снова оглядела комнату. Никаких следов присутствия сына, но дверь справа вела в маленькую спальню, облюбованную Паулем. — Добрый день, доктор Юйэ, — кивнула ему Джессика. — А где Пауль? Он качнул головой так, словно обращался к кому-то за окном, и, не. оборачиваясь, отсутствующе произнес: — Ваш сын устал, Джессика. Я отослал его в ту комнату, чтобы он отдохнул… Вдруг он замер и резко обернулся — длинные усы при этом шлепнули его по губам. — Простите, миледи! Мысли мои были далеко… я… как я мог позволить себе фамильярность! Она улыбнулась, успокаивающе протянув к нему правую руку, причем на мгновение испугалась, что доктор упадет перед ней на колени. — Веллингтон, прошу вас… — Но обращаться к вам подобным образом… я… — Мы знаем друг друга уже больше шести лет, — сказала Джессика. — Достаточно долгий срок, чтобы отбросить чрезмерные формальности между нами — по крайней мере в неофициальной обстановке. Юйэ отважился на слабую улыбку. «Кажется, это сработало, — подумал он. — Теперь она отнесет все замеченные ею странности в моем поведении на счет смущения. И, зная ответ, не станет доискиваться иных причин». — Боюсь, я слишком рассеян, — сказал он. — Всякий раз, когда я ощущаю сочувствие к вам, я думаю о вас, простите… как просто о… Джессике. — Сочувствие ко мне? Почему? Юйэ пожал плечами. Он уже давно понял, что Джессика не наделена даром Правдовидения в той же мере, как его Уанна. Тем не менее он всегда, когда это было возможно, старался говорить ей правду. Так было безопаснее всего. — Вы уже видели это место, ми… Джессика. — Он споткнулся на имени, но затем продолжил: — Такое пустынное, голое после Каладана. А люди здесь! Эти горожанки, мимо которых мы проезжали, — как они кричали под своими покрывалами! Как смотрели на нас!.. Она сложила руки на груди, обхватила себя за плечи и ощутила крис — клинок, выточенный, если верить рассказам, из зуба песчаного червя. — Просто мы кажемся им странными — иные люди, иные обычаи. Они же знали только Харконненов. — Джессика взглянула поверх его плеча в окно. — На что вы смотрели? Он повернулся к окну: — На людей. Джессика встала рядом, посмотрела туда, куда глядел Юйэ, на участок перед домом. Там росли в ряд два десятка пальм. Земля между ними была голая, чисто выметенная. Силовое полб отгораживало их от улицы, по которой двигались люди в широких одеждах, Джессика заметила в воздухе между нею и этими людьми слабое мерцание поля, окружавшего дом, и все вглядывалась в толпу, пытаясь понять, что же в ней могло так захватить внимание Юйэ. |
