|
Сообщение предназначалось для агента по имени Парди. У нас есть основание полагать, что этот Парди был главой всей здешней харконненской подпольной сети. Это сообщение… это такая вещь, которая может повлечь огромные последствия — или никаких. Дело в том, что его можно истолковать по-разному. — И что же это за сообщение? — Обрывок сообщения, милорд. Обрывок микрофильма, снабженного, как обычно, капсулой самоуничтожения. Мы сумели нейтрализовать воздействие кислоты незадолго до полного уничтожения информации — остался лишь фрагмент. Но фрагмент очень существенный. — Да? Хават потер губу: — Он гласит: «…его никогда не заподозрит, и когда удар обрушится на него, довольно будет и того, что нанесет его рука любимого человека». Кассета была опечатана личной печатью барона, и я удостоверился в ее подлинности. — Твое подозрение очевидно, — сказал герцог, и Голос его стал ледяным. — Я бы лучше отрубил себе руки, чем так расстраивать вас, — сказал Хават. — Милорд, а что, если… — Леди Джессика, — сказал Лето и почувствовал, как быстро разгорается гнев. — А вы что, не сумели выбить факты из этого Парди? — К сожалению, когда мы перехватили курьера, Парди уже не было в живых. А курьер, я уверен, просто не знал, что несет. — Понятно. Лето покачал головой: «Какая гнусность. Конечно, тут все подстроено — я-то знаю свою женщину». — Милорд, если… — Нет! — рявкнул герцог. — Здесь ошибка. — Мы не можем этого игнорировать, милорд. — Она со мной шестнадцать лет! Бессчетные возможности были для… Ты сам проверял и школу, и ее самое! Хават горько проговорил: — Кое-что ведь от меня уже ускользнуло… — Это невозможно, я тебе говорю! Харконнены хотят уничтожить род Атрейдесов — имея в виду и Пауля. Один раз они уже попытались. Может ли женщина строить заговоры против собственного сына? — Возможно, против сына она заговоров не строит. И вчерашняя попытка могла быть ловким обманом. — Нет, не могла! — Сир, предполагается, что она не знает, кто ее родители, но что, если знает? Что, если, допустим, она сирота и виновны в этом Атрейдесы? — Она бы ударила давным-давно. Яд, подсыпанный в мой бокал… удар стилета ночью. У кого было больше возможностей? — Харконнены хотят уничтожить вас, милорд. Им недостаточно просто убить. В канли имеется ряд тонких различий. Представьте, что это не просто вендетта, а вендетта-шедевр, своего рода произведение искусства?.. Плечи герцога тяжело опустились. Он закрыл глаза, разом почувствовав себя постаревшим и безмерно усталым. «Этого просто не может быть. Она открыла мне свое сердце». — Есть ли лучший способ уничтожить меня, чем посеять во мне подозрения к женщине, которую я люблю? — Такую вероятность я рассматривал, — сказал Хават. — Но… Герцог открыл глаза и посмотрел на Хавата. «Пусть подозревает. Подозрение — его профессия. Может быть, притворившись, что верю в это, я сделаю врага менее осторожным…» — Что ты предлагаешь? — прошептал герцог. — Сейчас — непрерывное наблюдение, милорд. За ней нужно следить постоянно. Я постараюсь, чтобы это было сделано ненавязчиво. Для такой работы лучше всего подошел бы Айдахо. Мы могли бы, наверное, в течение недели вернуть его. Мы готовили одного молодого человека из отряда Айдахо — он идеально подходит, чтобы направить его к фрименам на замену Айдахо. Прирожденный дипломат. — Только чтобы это не вредило нашим отношениям с фрименами. — Разумеется, сир. — А что насчет Пауля? — Можно предупредить доктора Юйэ — пусть присмотрит… Лето уже повернулся к Хавату спиной. |
