– Сюда, – сказал он, махая рукой на здание перед нами. Это была небольшая церковь, сделанная из серого камня, которая стояла в верхней части улицы.

Я чуточку расслабилась от ее вида, ощущая, что Маттиас не представлял угрозы, несмотря на его смятение.

– Это ваша церковь?

– Да. Мы сейчас зайдем.

Я колебалась, пытаясь представить, как объяснить ему, что я была не тем человеком, которым он думал, была.

– Все в порядке, – сказал он, беря меня за руку и таща вверх по ступеням к церковной двери. – Я – Ризничий. Я – солнце.

– Сын, чей? – Спросила я, внимательно изучая церковь. Она выглядела совершено нормально, ни в малейшей степени не необычно.

– Ни «чей»… солнце. Знаете, солнце в небе? – Сказал он, указывая вверх.

– О, солнце. Вы… ээ… вы считаете, что вы солнце?

– Да.

Я переключила наблюдение с церкви на мужчину, который вел меня в нее. Он все еще выглядел нормальным, но если он думал, что был солнцем, вероятно, было бы мудрее позволить ему считать, что я согласна с его заявлениями, пока не смогу смыться.

Церковь сделала много, чтобы успокоить мои нервы. Она тоже выглядела совершенно обычно, и в ней было довольно много того, чего я ожидала от визита в другие старинные исландские церкви – маленькая передняя открывалась в главную часть здания, узкие проходы бежали вниз к середине и с каждой стороны двух рядов скамей. В дальнем конце стоял алтарь. Только когда я была на полпути вниз по проходу, я поняла, что что-то было не так. Церковь была украшена обыкновенными крестами и символами Христианства, но на них были накинуты небольшие черные куски ткани с вышитыми серебряными полумесяцами.

– Мм-ох, – сказала я, выкручиваясь из хватки Маттиаса. Я наткнулась на какую-то странную секту? Были ли в Исландии неизвестные секты? Я считала они были язычниками, до того как Христианство охватило Скандинавию – вероятно это была языческая секта?

– Думаю, этого более чем достаточно.

– Маттиас? – Позвала женщина с другого конца церкви, выходя из комнаты за алтарем. Она была среднего возраста, с сильной проседью в волосах и глазами, которые практически фотографировали, когда она торопилась вниз по проходу в нашу сторону. Она продолжила на том, что я восприняла как исландский.

– Кристьяна, я привел Зорю, – прервал ее Маттиас. – Она англичанка.

– На самом деле – американка, хотя мое имя не Зоря. Я – Пия, и действительно ужасно сожалею о вторжении, но, думаю, Маттиас спутал меня с кем-то еще, – объяснила я женщине. Она выглядела совершено нормально, вполне в своем уме и обыкновенной, отчасти похожей на пухленькую бабушку. То есть всем, кроме глаз.

Эти напряженные темные глаза изучали меня с минуту, прежде чем она задала Маттиасу вопрос.

– Я уверен, – ответил он. – Она носила камень.

– Вы имеете в виду это? – Спросила я, держа шелковую книжную закладку.

Глаза Кристьяны расширились на мгновение, а потом она кивнула.

– Добро пожаловать в наш храм, Зоря.

– А-а, все начинает проясняться, – медленно сказала я, когда мой ментальный туман рассеялся. – Все из-за этого, не так ли? – Я помахала вокруг закладкой. Лунный камень на ее конце мягко пылал в тусклом интерьере церкви. – Вот из-за чего произошла вся путаница. Я счастлива, сообщить вам, что это не мое.

– Нет, это не принадлежит никому, но вы теперь его хранительница и должны хорошо беречь его. У нас есть для вас масса работы, – чопорно сказала Кристьяна. Она сделала знак на заднюю часть церкви. – А теперь пойдемте, подготовим вас к первой церемонии.