– Ты что, стремишься увидеть, как меня убьют? – ответил он вопросом на вопрос.

– Не глупи.

Я возобновила метания по комнате. Мне становилось лучше от того, что я предугадывала, где именно были стены. – Я не собираюсь позволить им убить тебя.

– И как именно ты рассчитываешь их остановить?

Я шагнула к нему, рассеянно отсчитывая шаги.

– Они не смогут совершить никаких ритуальных действий без настоящей Зори, не так ли? Если ты мой муж, тогда я не настоящая. По крайней мере, не по их стандартам. А если я настоящая, тогда все, что я должна буду сделать – отказаться участвовать в церемонии очищения.

Он издал недоверчивое ворчание.

– Вряд ли они смогут заставить меня убить вас, – подчеркнула я.

– Наоборот, допуская, что ты окажешься Зорей, я могу придумать несколько способов, которыми они смогут принудить тебя сделать именно это, но если ты желаешь упорствовать в надежде, что твое незнание защитит тебя, пусть так и будет. А что это ты сейчас делаешь?

– Вот что пришло мне в голову после твоих слов. – В то время как он говорил, я нащупывала к нему путь вдоль стены, становясь рядом на колени. – Ты сказал что проголодался. Когда ты ел последний раз?

Его голос прозвучал с несколько грубой ноткой.

– Ты должна знать, ты же там была.

– Ты имеешь в виду прошлой ночью? Неудивительно, что ты голоден. Здесь, возьми мою руку.

Я протянула руку примерно в направлении его лица. Его голова столкнулась с моим подношением.

– Все равно, что бы ты обо мне ни думала, я не каннибал.

– Не упрямься. Ты очень хорошо понимаешь, я предлагаю тебе глоточек Винишка Пия, а не закусить моей рукой.

– Я не нуждаюсь в твоей крови, – сказал он голосом, который продолжал изобиловать суровостью.

Голод повис в воздухе, как плотный багровый туман.

– Да, не нуждаешься. Но взгляни на это с другой стороны – ты будешь слабее, если не сделаешь этого, и если честно, я бы предпочла, чтобы ты был полон сил, когда мы должны будем иметь дело с Кристьяной, особенно, если ритуал провалится. У этой женщины не все в порядке с головой.

Он хрюкнул, соглашаясь.

– Так что кончай упрямиться и поешь. Я позавтракала, ты – нет. Ешь.

Я пихнула запястье в направлении его лица.

– Я не люблю пить из запястья, – пробормотал он. – Это такое клише.

– О, во имя Господа… прекрасно. – Я отбуксировала себя на его колени и села вполоборота к нему, позволяя достать внутреннюю верхнюю часть моей руки. – Лучше?

Его дыхание опалило мою руку, посылая крохотные уколы удовольствия вдоль моей спины и живота.

– Не думаю, что это было бы мудро, – сказал он, его голос звучал странно глухо.

Я не смогла удержаться. Я склонилась к нему, его локоны чуть коснулись моего рта. Слабый дымный запах, что, казалось, принадлежал исключительно ему, просочится в мои поры, заставляя мой живот напрячься в ожидании.

– Все в порядке, Кристофф. Я не против покормить тебя, я в самом деле ничего не имею против.

– Ты же знаешь, что случилось в последний раз, – предупредил он, его голос становился все более и более хриплым. Я услышала, как он сглотнул. – Я говорил тебе раньше, что для Темного акт питания может быть возбуждающим.

– Ты же сказал, что должно быть взаимное влечение. – Мое сердце стучало как сумасшедшее. Я знала, что должна была остановиться, знала, что должна отступить в самый дальний угол крошечной камеры и позволить ему остаться голодным. Знала, что то, что он сказал было абсолютной правдой – мало того доказательство этого росло около моего правого бедра, и у меня звенело в ушах только от его близости.