Иная потребность вспыхнула во мне, та, которую я не могла не облегчить, не признать. Он издал мучительный вскрик, когда я слезла с его колен, но тот быстро сменился невразумительным урчанием, когда я встала на колени и для пробы взяла его в рот, ощущения затопили мой мозг восхищенными образами, что вытеснили все другие мысли.

Все, кроме одной – я использовала его для своего собственного удовлетворения прошлой ночью, эгоистично использовала его, хотя и знала, что он все еще оплакивает свою утраченную возлюбленную. Я не сделаю этого снова.

– Пия, не думаю, что сдержусь, если ты продолжишь делать это, – предупредил он, хриплость его голоса, скользнула по мне, как бархат по обнаженной коже.

– Я хочу подарить тебе наслаждение, Кристофф, – пробормотала я у основания его члена, устанавливая ритм, в котором двигались его бедра, со все ускоряющимся темпом. – Чтобы отблагодарить тебя за то, что ты дал мне прошлой ночью.

Он с силой всосал в себя воздух, когда я позволила своему языку обвести нижнюю чувствительную часть его члена, мускулы его бедер напряглись, как каменные под моими руками.

– Остановись, – вскрикнул он, его ноги напряглись. – Черт подери, хотел бы я, чтобы мои руки были свободны. Ты не должна благодарить меня. Мы доставили удовольствие друг другу, и сделаем это снова.

В его голосе была команда, приказ, на который я улыбнулась у его бархатистого кончика. Он понял, что я предлагала.

– Думаю, что теперь моя очередь спросить – ты уверен, – спросила я, награждая его вращением языка.

Его мускулы задрожали от напряжения.

– Совершенно уверен.

– Ты не посчитаешь отвратительным, если я поцелую тебя? – спросила я, поднимаясь, быстро снимая джинсы и нижнее белье, прежде чем снова оседлать его бедра. По крайней мере, я не должна была беспокоиться о том, что он увидит все мои пухлые места.

– Испытай меня, – прорычал он.

Его рот был так же горяч на мне, как и на моей руке, его язык тем же властным языком, что тут же ворвался в мой рот и, напав, протолкнулся в меня на грани терпимости. Я устроилась на нем и медленно опустилась вниз, движением, заставившим нас обоих застонать.

– У тебя есть какая-нибудь идея, – выдохнула я, когда он скользнул внутрь на еще один дюйм, мое тело туго обхватило его, когда он проник в нежные чувствительные места, – какая-нибудь идея, как улучшить эти ощущения?

– Хмм, – ответил он, его голова откинулась назад, когда я вильнула бедрами. Я склонилась вперед и поцеловала его шею, улыбнувшись, когда укусами поднялась выше, чтобы прищемить зубами мочку его уха. – Христос, женщина! Сделай это вращение снова.

Я вильнула. Он издал звук откуда-то из глубины свое груди, такой первобытный звук, звук соития, тот, что, казалось, зазвучал во мне, когда я снова задвигалась на нем. Это было совокупностью всего – этот звук, и ощущение его так глубоко внутри меня, и волна за волной возбуждения, что до боли все более усиливалось во мне, пока я колебалась на краю кульминации.

Его зубы проникли в кожу позади моего уха, жжение промчалось по моему телу, посылая меня пылать и подталкивая к краю. Я стиснула его плечи, дрожа от силы кульминации, тогда же когда он вскрикнул у моей шеи, его ощущения вытолкнули меня за пределы сознания в какое-то иное измерение, что-то созданное из нас двоих.

Я обвисла на нем, почти рыдая от эйфории момента, смущенная тем, что только что испытала. Это было за пределами нормального секса, за пределами даже невероятно неправдоподобного секса. То, что мы только что сделали, было потрясающим, глубоко значимым в какой-то степени, что я не могла бы объяснить, но взволнованная так, как сейчас была, без сомнения поняла одну вещь – я скорее умру, чем позволю людям Братства принести в жертву мужчину в моих объятиях.