— Он на самом деле разговаривает с этим зверем? — спросил Тагвен у Хайбер.

— Шшшшш! — раздался ее быстрый, раздраженный ответ.

И вдруг болотный кот направился к Пену, раскачивая из стороны в сторону большой головой и сияя огромными глазами.

Он остановился прямо перед ним и потянулся головой, чтобы обнюхать его лицо, а затем и тело. Он был настолько большим, что в обычном положении его глаза оказались на уровне глаз Пена, он был одинакового с ним роста, но в других отношениях гораздо доминирующим. Пен стоял совершенно неподвижно, застыв от шока и испуга. Убежать или сражаться не входило в его намерения. Он с трудом сглотнул и закрыл свои глаза, позволив коту изучить его, слыша и чувствуя его дыхание на своей коже.

Наконец, удовлетворив любопытство, кот отошел. Он вернулся тем же путем, которым подошел, затем повернул в ту сторону, куда направлялся и исчез в лесу, даже не взглянув на них.

Еще несколько долгих минут Пен и его спутники стояли как статуи, ожидая его возвращения. Когда, наконец, стало очевидно, что этого не произойдет, Пен выдохнул и посмотрел на Хайбер и Тагвена. Выражения их лиц почти в точности отражали выражение его собственного лица, смесь тревоги с замирающим сердцем и глубокого облегчения. Одной рукой он нервно провел по своим рыжим волосам, которые, наконец–то, начали снова отрастать, и понял, что весь покрыт испариной.

— Мне совсем не хочется когда–нибудь снова испытать подобное, — заявил Тагвен, стараясь унять дрожь в голосе. — Никогда.

Хайбер посмотрела в направлении, куда ушел болотный кот:

— Нам тоже нужно идти туда, — отметила она.

Пен кивнул:

— Да, нужно.

Тагвен с ужасом посмотрел на них, затем нарочито выпрямился:

— Прекрасно. Но давайте немного отдохнем перед этим.

И прежде, чем они смогли возразить, он быстро сел на землю.

ГЛАВА 29

Они прошагали весь остаток дня, продираясь через заросший кустарником лес и новые участки болота, с заполненными илом ямами и участками воды, причем все вокруг было окутано туманом и мраком. Еще около трех часов было светло, а потом резко начало темнеть. Тем не менее, они продолжали идти, с трудом переставляя ноги.

Стало темно настолько, что едва можно было что–то разглядеть, когда Хайбер поняла, что изменилось ощущение почвы под ногами, и воздух перестал пахнуть сыростью и гнилью и наполнился запахами травы и листвы. Она резко остановилась, вынудив Тагвена, шедшего за ней с опущенной головой, врезаться в нее. Пен, находившийся впереди, услышал внезапные проклятия и быстрые извинения и обернулся посмотреть, что там случилось.

— Мы вышли из Шлаков, — объявила Хайбер, еще не до конца веря в это. — Посмотрите вокруг. Мы вышли.

Она настояла, чтобы они остановились на ночлег; у нее так болели кости и она так измоталась морально из–за событий последних дней, ей так хотелось спать, поэтому как только ей удалось найти участок мягкой травы среди дубовой рощи, она тут же уснула. Ее последним воспоминанием было небо, впервые за последние дни пустое от тумана и облаков, чистое и яркое от света луны и звезд.

Всю ночь ей снился дядя, темная фигура, зовущая ее, но с того места, где стояла, она не могла разобрать слов. Она пыталась и была не в состоянии оказаться достаточно близко, чтобы понять, что он говорил. Мир ее сна был темным и нечетким, местность туманной и изменчивой. Он был наполнен мрачными существами, которые витали рядом с Ареном и которых она никак не могла рассмотреть. Ей не хотелось находиться в таком месте, и она была благодарна, когда проснулась следующим утром под солнечным и голубым небом.

Пен уже давно проснулся и вернулся с охоты, рядом горел костер, который он разжег и который стал причиной ее пробуждения.