|
Джефри, безусловно, был не первым и не последним страстным любовником, которые сознательно или нет оставляют беременных замужних женщин. «Я обрела равновесие — можно так сказать? — и стала преданной женой и любящей матерью, неважно, в какой последовательности». Доказательством ее верности стал второй ребенок, несомненно от Дрю — «такие же темные волосы и темные глаза, вылитый портрет». Убывающий интерес ее мужа, очевидно, вновь зажегся с рождением дочери, которую он, не задумываясь, считал своей. Джек родился через три года в конце июня, значит, страсть Дрю Мак-Кинни вновь запылала в октябре. Поздняя осень оказалась удачной порой зачатия для леди.
Не знаю, почему я разозлился, слушая все это. Возможно, я помнил, что Вероника не выразила ни малейшего горя по поводу смерти сына своего мужа, а теперь едва сдерживала рыдания, узнав о гибели девушки, отцом которой был ее любовник. Оба теперь мертвы, эти дети разных отцов. И я не мог разобраться, кого из них сильнее любила Вероника — сына мужа или дочь Хэмильтона Джефри. Меня, кроме того, раздражало их совместное решение («Так мы решили, Хэм и я») скрыть от полиции, что Санни Мак-Кинни находилась в доме Джефри последние четыре дня. — Почему она пошла к вам? — спросил я. — Она знала, что вы ее отец? — Нет, нет. Мы, Вероника и я, решили, что лучше скрыть это от нее. — Поэтому вы решили, что лучше скрыть и от полиции… — Мы не могли позволить себе открыть всю подноготную, — сказал Джефри. Я-то знал, что все это было двадцать четыре года назад. — Вы видели, как они сейчас обращались с Вероникой, — сказал он. — Я уверен, они все еще считают ее каким-то образом причастной к преступлению. Если бы мы сказали, что Санни была в моем доме… — Тогда и вы могли бы стать причастным, разве не так? — Мы оба, — уточнил он, — Вероника и я. — Я думал, Вероника не знала, что она была там. — Не знала! — воскликнула Вероника. — До сегодняшнего вечера. — Вы не позвонили, чтобы сказать ему, что она пропала? — Нет. — Его собственная дочь? Вы не сняли телефонную трубку… — Говорю вам, нет! Я обратился к Джефри: — Имела ли обыкновение Санни приходить к вам домой, когда у нее были неприятности? — Не часто, но иногда бывало. Она считала меня своим хорошим другом. — Хорош друг. Она пряталась от этого паскуды убийцы… — Молодой человек, мне не нравятся такие выражения, — сказал Джефри. — Она сказала, почему пришла к вам? — Она была напугана. Ей нужно было побыть где-нибудь несколько дней, пока она решит, как поступить дальше. — Она сказала, чего боялась? — Да. Она считала, что кто-то может попытаться убить ее. — Значит, вы знали это. — Да. — И не позвонили Веронике, чтобы сказать, что ваша дочь — у вас? — Нет. Я чувствовал, что обману этим доверие Санни. — Вам не приходило в голову, что Вероника может беспокоиться о ней? — Приходило. — Вам не приходило в голову, что Вероника может заявить в полицию об исчезновении дочери? — И это тоже приходило. — Но вы не позвонили ей? — Не позвонил. — Итак, она была на «М. К.» и не подозревала, что ее дочь в вашем доме, а вы были на расстоянии всего трех миль и не подозревали, что полиция разыскивает Санни. |
