— Ну… я ждал, когда придет Санни, понимаете.

— Вы не выходили за эти полтора часа, нет?

— Нет, я все время был здесь.

— Здесь — это в постели или где?

— Ну… да. Смотрел телевизор.

— Что вы смотрели?

— Не помню.

— У вас есть «Обзор ТВ»? — спросил Роулз.

Летти, которая молчала все это время, неожиданно сказала:

— Вон их там целая куча на комоде.

— Не думаю, что там есть такие старые, — сказал Кроуэл.

Возможно, он был не таким глупым, каким его считали. Он сообразил, к чему идет дело. Они собирались выяснить, какую передачу он смотрел вечером в понедельник. Пока Роулз шел к комоду, Кроуэл должен был постараться вспомнить, что показывают вечером по понедельникам. На комоде было три или четыре старых «Обзора ТВ», а не «куча», как заявила Летти. Роулз взял один, отложил его, взял другой, посмотрел на даты на обложке и сказал:

— Нам повезло. С шестого по двенадцатое августа.

Роулз, конечно, знал, что Мак-Кинни был убит в понедельник восьмого августа. Он также знал, что «Обзор ТВ» начинается с субботы и заканчивается пятницей каждую неделю весь год. Он десятки раз разыгрывал и раньше этот спектакль с подозреваемыми, которые заявляли, что они смотрели телевизор. Для Роулза то, что он собирался делать, было таким же обычным, как надевать с утра ремень с кобурой. Для Кроуэла это была необычная проверка его памяти и сообразительности. Но он был туп. Он никогда не смотрел на даты на обложке журнала, иначе он обнаружил бы, что Роулз держал в руках выпуск с тринадцатого по восемнадцатое августа. Кроме того, пока Роулз переворачивал страницы, он решил, что проверка будет такой же примитивной, как в средней школе, где он учился до того, как его выгнали и он стал рабочим в продуктовом отделе супермаркета.

— Понедельник, понедельник, — приговаривал Роулз, как бы поднимаясь все выше и выше. — Восьмое августа, вот оно. Девять часов. В это время она ушла, так?

— Да, сэр.

— Хорошо, посмотрим, что шло в девять часов.

— Скажите нам, если вспомните, что вы смотрели, — сказал Блум.

— Девять часов, — сказал Роулз и посмотрел на восемь часов вторника шестнадцатого августа. — Посмотрим. Третий канал — «Команда А», десятый канал — «Счастливые дни», тринадцатый канал…

— «Счастливые дни», — сказал Кроуэл, — я смотрел это.

— Мне нравится эта передача, — сказал Роулз улыбаясь. — Этот Фанз не дурак.

— Да, — улыбнулся в ответ Кроуэл, — мне она тоже нравится.

— Итак, это то, что вы смотрели, — сказал Блум. — Значит, вы решили, что именно это. — Он тоже разыгрывал этот номер много раз прежде, как с Роулзом, так и с другими детективами в отделении, и знал, что Роулз до отвала накормил Кроуэла ложными данными. Кроуэл понял, что не мог смотреть передачу, которую он назвал, в понедельник вечером, когда был убит Мак-Кинни. Он потерял свое алиби на вечер восьмого августа, а его алиби на сегодняшний вечер сидело в полосатой одежде, скрестив ноги и покачивая сандалией.

— Не думаю, что вы вообще смотрели телевизор вчера вечером.

— Нет, не смотрели, — подтвердил Кроуэл и взглянул на Летти.

Детективы решили, что это не опасно. Даже будучи таким глупым, он, видимо, начинал понимать, что они как-то очень быстро провели его, и не хотел еще раз влипнуть с телевизором. Лучше сказать, что он вообще не смотрел телевизор прошлым вечером, и взглядом подать знак Летти.