|
Если описание, данное смотрителем полиции, было верным, он преследовал мужчину по всему туннелю до Пикл Херринг Стейрз, затем по Вайн-стрит, которая пересекается с Тули-стрит. Лондонский Тауэр располагается примерно в полумиле к югу от Уайтчепела. Подземный переход был местом зловещим и неприятным. Многие предпочитали пересекать реку на лодках, чем идти по грязной, темной трубе под водой.
Несомненно, что полиция сочла мужчину с накладными бакенбардами «шутником». Я не нашла сообщения об этом инциденте в полицейских рапортах. Но этот «шутник» был достаточно расчетлив, чтобы выбрать для демонстрации своего оружия темное пустынное место. Маловероятно, что он расценивал смотрителя как человека, способного оказать ему реальное сопротивление. Этот человек сознательно хотел поднять шум и не собирался быть пойманным. В пятницу, 14 сентября, как раз хоронили Энни Чэпмен. Три дня спустя, 17 сентября, столичная полиция получила первое письмо, подписанное «Джек Потрошитель».
Теперь они утверждают, что я жид. Когда же они хоть чему-нибудь научатся, дорогой старый шеф? Мы с вами знаем правду, не так ли? Ласк может рыскать повсюду. Ему никогда не найти меня, но я хожу перед его носом постоянно. Я вижу, как они ищут меня, и это дает мне возможность посмеяться над ними. Ха-ха. Мне нравится моя работа, и я не остановлюсь, пока не состарюсь, но даже тогда продолжайте искать вашего старого приятеля Джеки. Поймайте меня, если сможете».
В десять вечера 17 сентября — в тот же самый день, когда Потрошитель прислал свое первое письмо, — в полицейском участке Вестминстера появился мужчина. Он сказал, что он художник из Нью-Йорка и прибыл в Лондон «изучать искусство» в Национальной галерее. Репортер «Таймс» записал диалог так живо и комично, что репортаж читается как сценарий. «Американец из Нью-Йорка» сказал, что у него возникли проблемы с хозяйкой квартиры, где он ночевал, и попросил совета у судьи, мистера Байрона. Судья спросил, какого рода неприятности постигли молодого американца.
(Смех) Американец продолжал утверждать, что сообщил хозяйке квартиры, что он намерен покинуть ее дом на Слоан-стрит, если она не прекратит «беспокоить» его. Она приперла его к стене, а когда он поинтересовался насчет ужина, она почти что плюнула ему в лицо и заклеймила его, назвав «низким американцем». «Почему вы не съехали с квартиры, если там такая хозяйка?» — спросил мистер Байрон. «Я въехал туда с некоторой мебелью и был настолько глуп, что сказал ей, что она может ею распоряжаться и сдавать в аренду. Вместо этого она отобрала у меня все, что у меня было». (Смех) «И я не могу вернуть свое имущество, — продолжал американец. — Я боюсь даже попытаться». (Смех) «Мне кажется, вы совершили ужасную ошибку, — сказал мистер Байрон. — Вы оказались в невероятно сложном положении». «Это так, — согласился американец. — Вы не представляете себе, что это за женщина! Она наставила на меня ножницы, пронзительно завопила: „Убивают!“ и схватила меня за лацканы пальто, чтобы я не сбежал. Невероятно абсурдная ситуация!» (Смех) «Что ж, — сказал мистер Байрон. — Вы сами виноваты во всех своих неприятностях».
Репортер называет американца просто студентом, не давая ни имени, ни возраста, ни описания внешности. Но история на этом не закончилась. В Национальной галерее не было художественной школы. Нет ее и сейчас. Мне кажется странным и даже невероятным, что американец мог говорить подобным образом. В его речи постоянно проскакивают типично лондонские словечки. |
