Павел сверился с индикатором, теперь прикрыв его ладонями. Похоже, что он действительно вышел на цель. Теперь действовать надо было с удвоенной осторожностью. Он короткими, бесшумными перебежками преодолел пространство, отделявшее его от неказистого каменного сооружения, которое он сначала и не приметил в ночном мраке.

    Это был сложенный из здешнего тяжелого камня дом. Должно быть, еще самые первые переселенцы воздвигли его непонятно за каким чертом в этой лесной глуши. Впрочем, может, леса в те времена здесь как раз и не было - преобладали все больше с Земли завезенные породы деревьев и кустарников.

    Когда-то дом был, по всей видимости, двухэтажным, как и та вилла, которую они покинули, но от второго этажа, насколько об этом можно было судить в кромешной тьме, мало что осталось.

    Вокруг дома была возведена солидная стена. Тоже каменная - на века. Но они уже прошли - эти века, и стена местами осела, дала трещины, а окно, которое своим светом выдало ему местонахождение Цинь (или кого-то другого), было видно издалека благодаря тому, что часть стены вообще рухнула, образовав широкий проем.

    К сожалению, идти прямо сквозь него было бы большой глупостью: если голоса птиц ночи хоть немного встревожили Циньмэй (или кого-то другого, притаившегося там), то она или кто-то сейчас не сводит глаз именно с этой части стены. Не следует считать противника глупее себя.

    Но и тянуть резину было некогда. Павел, стараясь не выходить из-за деревьев, взявших в кольцо развалины, обошел дом и, сверившись еще раз с индикатором своего поискового прибора, убедился, что цель, на которую был сориентирован отраженный от Старой Сковородки луч, находится именно там, где он и предполагал: внутри прямоугольника, очерченного стеной ограждения.

    Он машинально перекрестился и преодолел короткое расстояние от скрывавшего его кустарника до вполне целой на этом участке стены. Потом он подсветил стену фонариком и прикинул план дальнейших действий.

    Выступов и неровностей на стене было вполне достаточно, только вот трудно было сказать, насколько они прочны, эти неровности. Пришлось перекреститься во второй раз и, погасив фонарь, в три приема перемахнуть через стену.

    По ту сторону стены буйным цветом цвела крапива. Нашли же что из трав земных завозить в иные Миры господа Первопроходцы! Мысленно чертыхаясь худшими из известных ему слов, а знал он их немало, Павел преодолел расстояние от зарослей жгучей дряни до стен дома. Еще раз подсветил себе фонарем и увидел наконец, что находится в двух шагах от дверного проема.

    Сама дверь безусловно наличествовала когда-то и вполне надежно, если судить по единственной оставшейся от нее доске, защищала дом от вторжения всяких посторонних.

    Вроде доктора экзоархеологии Павла Сухова, например.

    Но время сделало свое дело, и теперь провал двери был практически пуст, и через него уже вполне отчетливо были видны трепетные отсветы свечи.

    «Ну что ж, - подумал Павел. - Нет двери, нет и скрипа дверных петель».

    Он постоял, вытянувшись в струнку, сдерживая дыхание, прижимаясь к сгнившему косяку и мысленно собираясь в единый комок энергии, а затем, уже не заботясь о том, чтобы не производить шума, чертом-вертушкой влетел в подсвеченную зыбким пламенем свечи темноту.

    Под ногами у него бубном загремело что-то жестяное и дьявольски корявое. Естественно, что в своем стремительном развороте он зацепился за это идиотство и чуть было не потерял равновесия.