Слова застряли у него в горле. Он не мог отвести глаз от того, что лежало перед ними на мокрых камнях.

    Птицы. Две растерзанные ночные птицы. И змея. Местная змееящерица. Располосованная вдоль по всей длине.

    -  Т-ты... - начал он.

    Но Марика - Марика? - с диковатой, какой-то жутковатой нежностью взяла его за плечи своими мокрыми руками, повернула лицом к лицу.

    Кайл ошалело смотрел на ее искромсанные - вперемешку с запекшейся кровью - волосы, на покрытое струпьями, исцарапанное лицо, на дрожащие, кривящиеся в детском каком-то пароксизме жадные губы. Скользнул глазами по обхватившим его - по локоть в черной крови - рукам. Потом встретился глазами с безумным, нечеловеческим взглядом ведьмы и беззвучно, захлебываясь страхом и отвращением, заорал.

    * * *

    Этот беззвучный крик, показалось ему, и заставил его проснуться. И еще - стон. Нарастающий, прерывистый, словно с того света звук. Из комнаты Марики.

    Только тряся, как сумасшедший, ее запертую дверь, он проснулся окончательно. Тупо поглядел на сжатый в руках «винчестер». По галерее, теряя, разумеется, по пути домашние туфли с помпончиками, к нему мчалась тетка Элина.

    -  Что?! Почему?! Почему ты стрелял?! Что?! - задыхаясь, выпалила она.

    Прерывистый стон-завывание все громче несся из-за дверей.

    -  Отоприте скорее! Ключ! - скомандовал Кайл, беря инициативу в свои руки.

    Он чуть не сошел с ума, пока Элина совершила повторный - туда-сюда - рейс за ключом. Если бы не покалеченная рука, он, пожалуй, высадил бы проклятую дверь, хотя это только в кино створки слетают с петель от первого же удара сапога.

    Марика с закрытыми глазами, сбросив одеяло, лихорадочно дрожа и тихо подвывая, пыталась содрать с себя бинты. Кайл решительно вкатил ей в чисто медицинских целях пощечину и стал трясти за плечи.

    -  Ой, больно! - вскрикнула она и уставилась на мир круглыми, ошалевшими глазами.

    Тетя Элина сунула ей под нос стакан с каким-то питьем.

    -  Мне страшное приснилось. Будто я... - Марика подняла руки к глазам, рассматривая их так, словно вляпалась во что-то непередаваемо противное. - Будто... будто... - Она подняла взгляд на Кайла: - Ой! У тебя кровь. И грязь какая-то - здесь и вот... Ты в крови весь. Гос-с-споди... - Она села на кровати. Сжалась испуганно. Послушно проглотила теткино снадобье. - Что же это было...

    -  Сон, - сказал Кайл. - Дурной сон. Будто второй к нам пришел. Из Пяти. Точнее, вторая. Побудьте с ней, тетя Элина.

    Осторожно, словно на территорию врага, он вышел в гостиную. Недопитый кофе и чипсы по-прежнему стояли у качалки, и раскрытый отчет Бродкастера валялся на полу рядом. Благородного окраса ковер заляпан был мокрой грязью с подметок. «Моя работа», - печально констатировал Кайл. Вышел в прихожую.

    Штормовки на месте не было. Что из обуви пропало, он определить не смог. Похоже - потертые кроссовки. Кайл лязгнул затвором «винчестера». Кисло запахло свежесгоревшим порохом. Патрона в стволе не было. Он перезарядил ружье. Поискал и нашел фонарь.

    Дождь набирал силу. В саду было все так же темно и жутко. Но того страшного, что он боялся увидеть, не было. Струи воды хлестали по растерзанным тварям, ставшим теперь просто мусором. Отвратительным и жалким. Брошенный на землю плед валялся рядом, и струи воды смывали с него кровь.

    Пошарив лучом фонаря по земле, не без труда он нашел ее - блестящую латунную гильзу.