— Ты украл нефрит, ты опустошил мир духов, ты заставил бедного Дыббакса сосредоточить все внимание человечества в одной точке и тем самым создать негентропию, — сказал Нимрод. — Весьма хитроумно и весьма гнусно. Ничего гнуснее я за всю жизнь не видывал.

— Спасибо, Нимрод. Я считаю это большим комплиментом от столь именитого джинн.

— Но как ты мог так поступить со своим сыном! Это же твой собственный сын! — воскликнул Нимрод. — Нет, я не об этом болване, — сказал он, покосившись на Радьярда. — Я имею в виду Дыббакса. Тебе хоть чуточку стыдно за то, что, ты так безжалостно использовал свою же плоть и кровь?

— Расчетное время шесть минут, — объявил Радьярд, пропустив мимо ушей оскорбление Нимрода. — Количество душ достигло максимума, папа. Можно начинать.

— Мне немного жаль его, — признался Иблис. — Мальчик был не без таланта. Но вдобавок к таланту у него имеется еще и совесть, а это для достойного ифритца совершенно лишнее. Совесть нам ни к чему.

— Мальчик был не без таланта, — повторил Джон. — Вы говорите о нем в прошедшем времени, Иблис. С ним все в порядке?

— Он будет жить, — сказал Иблис. — Если можно назвать это жизнью.

— Что вы с ним сделали?

— Ничего, — ответил Иблис. — Мне вмешиваться не пришлось. Он сам срубил сук, на котором сидел. Пользовался джинн-силой крайне расточительно, тратил ее на дурацкие трюки и низкопробные цирковые фокусы. Вот джинн-сила и покинула его навсегда. Все просто: он истощил ее, пытаясь стать великим иллюзионистом. Тоже мне цель для джинн его происхождения и с его талантами! Боюсь, что теперь ему суждено влачить жалкое мундусянское существование.

— Расчетное время пять минут.

— Вы хотите сказать, что Дыббакс больше не сможет выполнять три желания, испаряться или заставлять какие-то предметы исчезать? — спросил Джон.

Иблис небрежно пожал плечами и кивнул.

— Так поступить с собственным сыном! — возмутился Нимрод. — С младшим сыном! Лишить его джинн-силы! Это — самая большая трагедия, которая только может произойти с джинн, но особенно трагично, когда это происходит в столь юном возрасте.

— Нимрод, ты все-таки зануда, — рассердился Иблис. — Хватит напоминать мне о том, что он мой сын.

— А разве у него иное происхождение? — спросил Нимрод.

— Какая разница?

— Думаю, разница есть, и прежде всего для тебя, — заметил Нимрод. — Сыновья для нас, джинн, очень важны. Даже для жалких ифритцев.

— Замолчи, — прорычал Иблис. — Да, я сожалею о том, что случилось с мальчишкой. Ты доволен? Я и сам не ожидал, что так выйдет. Он, должно быть, тратил на все эти фокусы намного больше джинн-силы, чем я предполагал. Но тут уж ничем не поможешь.

— А как же его сценическая карьера? — спросил Джалобин. — Что будет с Джонатаном Таро?

— Ты, наверно, шутишь? — сказал Иблис. — После того что случилось со всеми этими глупыми детишками, на любой карьере можно поставить крест. Имя Джонатана Таро для большинства людей теперь проклято. Вы бы видели, что пишут о нем в газетах.

— Бедный Дыббакс, — прошептал Джон.

— Использовать собственного сына таким бесчестным образом! — не унимался Нимрод.