Раздался какой-то звук, стук в дверь, и Кьен начал.

– Войдите, – сказал он.

Это были Рик и Мик.

– Пришли вести от человека из полиции, – сказал Рик.

– Он держал ушки на макушке, как вы и велели, – добавил Мик, – и выдвинулся на место, когда позвонили и сказали, что что-то происходит в клинике в Джокертауне.

– И? – подтолкнул Кьен.

Рик и Мик посмотрели друг на друга, и Кьен понял, что никто из них не хотел озвучивать дурные вести. Они подтолкнули друг друга пару раз, и наконец Рик начал.

– Лао мертв. Застрелен одним выстрелом в лоб. На его теле нашли туза пик.

Кьен стиснул зубы.

– А Бренан и Тахион?

Рик и Мик покачали головами.

– Не думаю, что они пострадали. Лао убил каких-то джокеров и джокера-старикашку. Он также ранил кого-то из докторов. Тахион все еще в клинике, но из того, что говорят свидетели, этот Бренан просто испарился. – Он прострелил колени тем парням, которых нанял Лао, и оставил их копам.

– Но они ничего не знают, – быстро добавил Мик.

– Они не Кулаки, они с тобой никак не связаны.

Они, казалось, ожидали вспышки ярости, но Кьен просто кивнул.

– Я учитывал такую возможность, – сказал он. – Если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, – размышлял он вслух, – сделай это сам.

Он встал, сцепил руки за спиной и начал расхаживать по комнате.

– Тахион не проблема, – бормотал он. – Я могу разделаться с этим мелким придурком в любой момент. А вот Бренана мне нужно отследить как можно скорее. – Он пригвоздил Рика и Мика взглядом. – Куда бы он отправился после нападения?

Рик и Мик посмотрели друг на друга, потом снова на Кьена и пожали плечами.

– Он будет беспокоиться о своей сучке. Да. Его сентиментальность – лучшее, что в нем есть, и он бросился бы прямо к ней, чтоб убедиться, что она в порядке. – Он остановился, разглядывая трехъярусную стеклянную подставку, хранившую часть его сказочной коллекции древней и редкой китайской керамики. – Он сказал, что оставил ее в клинике, но он не стал бы размещать ее в открытой палате. Она должна быть где-то, где он считал бы, что она в безопасности. – Кьен прошел обратно к столу. – Где бы это могло быть? – Кто-то позади него чихнул.

– Будь здоров, – сказал Кьен автоматически.

– Я не чихал, босс, – сказал Рик.

– И я не чихал, – добавил Мик.

Кьен обернулся.

– Тогда кто это?

– Кажется, звук шел оттуда, – сказал Рик, указывая на вазу на среднем уровне стеклянной подставки.

Это была ваза периода Юн Чэн, покрытая зеленой глазурью по черному фону. Очень старая и невероятно редкая и по цвету, и по форме, она была одним из угловых камней коллекции Кьена. Он нахмурился, постоял немного, а потом двинулся обратно к стеклянной стойке. И заглянул в вазу.

Внутри сидел карлик, сморщенный, кожистый гомункул, кожа которого, казалось, была на пять размеров больше своего владельца. Обе его руки зажимали рот и нос в попытке подавить еще один чих. Он вырвался наружу с насморочным призвуком. Карлик вытер нос рукой и уставился на огромное лицо, глядящее на него сверху вниз.

– Вот дерьмо, – сказал он.

5

Город горел, хотя пламени и не было видно.

Бренан никогда не чувствовал такого накала.