— Готовьтесь восхищаться! — крикнул он, и мы поползли вверх со скоростью коронационной процессии.

Мир постепенно открывался нашим глазам: сначала парк, потом ярко-синяя гладь океана справа от нас, а слева — бескрайние просторы Северной Каролины. В самой верхней точке нашего путешествия Майк отпустил перекладину, поднял руки над головой и закричал:

— Мы летим!

К моей ноге кто-то прикоснулся. Энни. Я посмотрел на нее, и одними губами она произнесла одно единственное слово: «Спасибо». Не помню, сколько мы сделали оборотов: кажется, больше обычного, но я не уверен. Зато в память мне врезалось бледное, полное удивленного восхищения лицо Майка. И обжигающе горячая рука Энни у меня на бедре.

Которую она не убирала до самой остановки.

Майк повернулся ко мне.

— Теперь я узнал, каково это быть воздушным змеем.

Я тоже.

Когда Энни сказала Майку, что пора закругляться, мальчик не стал возражать.

Его силы были на исходе. Когда Лэйн помог ему усесться в кресло, Майк протянул руку — ладонью вверх.

— Хлопни рукой, коль еще живой.

Лэйн звонко шлепнул по руке мальчика своей.

— Возвращайся в любое время, Майк.

— Спасибо. Было так здорово.

Лэйн и я покатили его по центральной аллее. Будки по обеим ее сторонам вновь закрылись, но один из шалманов все еще работал: «Тир Энни Оукли». У деревянного прилавка с ружьями, на законном месте Папаши Аллена, стоял Фред Дин в своем костюме-тройке. Позади него туда-сюда ездили заводные зайцы и утки, а над ними стояли керамические цыплята. Стояли на месте, но были очень маленькими.

— Не желаете ли попрактиковаться в стрельбе по мишеням, прежде чем покинете наш парк? — спросил Фред. — Сегодня не будет проигравших. Сегодня кааааждый-прекаждый что-нибудь, да выиграет.

Майк оглянулся на Энни.

— Мам, можно?

— Конечно, солнышко. Но только недолго, хорошо?

Он попытался встать с кресла, но не смог — слишком устал. Лэйн и я приподняли его, каждый со своей стороны. Майк взял винтовку и сделал пару выстрелов, но руки его уже не слушались, пусть ружье и было легким. Пульки ударились о задник и упали в специальный желобок.

— Да уж, тот еще снайпер, — сказал он, опустив ружье.

— Что ж, ты никого не подстрелил, — согласился Фред, — но, как я уже сказал, сегодня выигрывает каждый.

И с этими словами он снял с полки самого большого Гови — главный приз, чтобы получить который даже опытные стрелки выкладывали по восемь-девять долларов.

Майк поблагодарил его и сел. Он выглядел потрясенным. Плюшевый пес был почти с него ростом.

— Мам, теперь твоя очередь!

— Нет, не стоит, — ответила она, но я подумал, что ей все же хочется. Было что-то такое в ее взгляде, оценивающем расстояние от стойки до мишеней.

— Пожалуйста! — Мальчик посмотрел сначала на меня, потом на Лэйна. — Она здорово стреляет. Один раз выиграла турнир по стрельбе из положения лежа в Кемп Перри — еще до того, как я родился — и дважды занимала второе место. Кемп Перри — это в Огайо.

— Я не…

Но Лэйн уже протягивал ей одну из модифицированных винтовок 22 калибра.

— Подходите сюда. Посмотрим, какая из вас Оукли, Энни.

Она взяла ружье и осмотрела его — как редко кто из «кролей».

— Сколько здесь пуль?

— По десять в обойме, — ответил Фред.

— Если уж соглашусь, то можно будет взять две обоймы?

— Сколько хотите, мэм.