Миновав облюбованное для лагеря место, я, чтобы запутать следы, вернулся по воде и пересек заросли.

Скоро под деревьями запылал огонь. На противне из коры приготовил тушеное бизонье мясо с травами, собранными по пути. Гарниром к моему блюду послужило несколько кореньев, испеченных в золе. Венчал ужин напиток из цикория. Покончив с ним, я тщательно загасил костер.

Наступила ночь. Приготовив себе ложе из тростника и ивовых листьев, я застелил его клеенкой, одеялом и улегся. У меня был длинный день, я устал. Завтра, даст Бог, найду свою долину.

Судя по рассказам индейцев, побывавших там, длина ее равнялась трем-четырем дням ходу, что соответствовало от тридцати шести до восьмидесяти миль, в зависимости от того, сколько миль в день предпочитал проходить тот или иной индеец.

Ночи стали теплыми, поскольку с тех пор, как я покинул Стреляющий Ручей, весна незаметно кончилась и началось лето. Все деревья покрылись листвой. Иногда мне казалось, что я совсем недавно покинул родной поселок, но день ото дня окружающее менялось, и лето шло мне навстречу.

Где теперь был Кеокотаа? Добрался ли до своей деревни или нет? И кто шел за мной следом?

Обо всем этом я думал, лежа под деревьями. Шумела река, листья тихонько шелестели, иногда в воде раздавался всплеск. Тишина. Покой.

И я заснул.

Когда открыл глаза, надо мной сияли звезды. Проспать удалось совсем немного, но сон совершенно пропал.

Что-то двигалось в ночи. Медведь? Пума? Нет, очень большое.

До меня донеслось фырканье. Зверь пил из реки. Звук падающих капель. Шаги.

Бизон… нет, несколько бизонов. Вдруг они затихли. Я представил себе, как они стоят, подняв огромные темные головы, и, раздувая ноздри, нюхают воздух.

Внезапно они поспешно скрылись. Что-то испугало их.

Снова воцарилась долгая тишина, затем донесся шум какого-то движения и я услышал, как кто-то говорил на незнакомом мне языке. Ему ответил другой голос, и я уловил слово, означающее «бизон». Последовал короткий разговор, во время которого я наверняка определил, что один из голосов уже слышал. Скоро все ушли.

Сколько их было? Трое… возможно, четверо. Я ждал, прислушиваясь, но больше ничего не услышал.

Потом я заснул, а когда проснулся, день был уже в разгаре. Некоторое время я тихо лежал, анализируя утренние звуки, определяя природу каждого из них, и ничего необычного не почувствовал.

Поднявшись, огляделся, а затем спустился к реке, пройдя сквозь заросли ивняка. Прислушавшись снова, набрал пригоршню воды и напился. На противоположном берегу виднелись следы в том месте, где один из бизонов вошел в воду. Испугавшись, звери побежали вниз по течению, а затем вышли на берег.

Собрав свои пожитки, я взял лук и колчан и осторожно двинулся на разведку. В пятидесяти ярдах вверх по реке обнаружил следы. Здесь ночью прошли по меньшей мере пять воинов. Ночной поход для индейцев необычен, если только они не готовили какой-нибудь сюрприз. Неужели охотятся за мной?

А голос? Я не мог точно сказать, кому он принадлежал, однако в нем звучали знакомые нотки. А может, это только мое воображение?

Вернувшись в лагерь, я закончил сборы, отрезал кусок вяленого бизоньего мяса, чтобы жевать в пути, а затем остановился, размышляя. Индейцы, вероятно, ушли вниз по течению, но они могли разбить лагерь неподалеку. Я понюхал воздух, но не уловил запаха дыма.

Держась поближе к ивняку, пошел назад, вверх по течению, дошел до густого лесного массива и углубился в него, двигаясь осторожно, высматривая следы. Следов я не нашел.

За лесным массивом раскинулся широкий луг. Через него шли следы. Снова пять воинов, без сомнения, те же.

Обнаруживая каждый четкий отпечаток, я изучал его и запоминал на будущее.

Утро обещало ясный и солнечный день.