— Если испанцы найдут вас, они бросят вас в тюрьму, — заметил он, — хотя я могу заступиться за вас. — Он откинулся назад и снова огляделся. — Диего тотчас же арестует вас и отправит в Санта-Фе, а оттуда в кандалах — в Мехико.

— Мы надеемся избежать этого, — спокойно возразил я. — И не станем дожидаться вашего Диего.

— Я мог бы замолвить за вас словечко. — Испанец явно что-то замышлял. — Если вы сделаете кое-что для меня.

— Как только придет весна, мы уйдем отсюда.

Оставив его вдвоем с Кеокотаа, я вышел из пещеры и осмотрел путь, по которому он прибыл. Цепочка его следов вела прямо к нам и просматривалась на большом расстоянии. Он буквально указал наше местонахождение. Если его преследуют, нас непременно обнаружат. Больше того, по его следу мог к нам прийти любой индеец. Серое нависшее небо обещало снег. Но даже ему не под силу сразу скрыть эту дорожку.

Когда я вошел в пещеру Ичакоми, она сидела у костра. Женщины работали, один из мужчин обстругивал наконечник стрелы. Я не переставал восхищаться, с каким искусством индейцы снимали тончайшую стружку, особенно при изготовлении крошечных наконечников, используемых для охоты на пернатую дичь.

Ичакоми взглянула на меня, и я сел у костра напротив нее.

Несколько минут мы молчали, потом я заговорил:

— Ты должна быть очень осторожна. Он оставил след, который увидит и слепой. — Она ничего не ответила, и я раздраженно заерзал на месте. — Он опасный человек. — Разговор, видимо, забавлял ее. Несомненно, она решила, что я ревную. Почему я должен ревновать? Он действительно беспокоил меня. — У него что-то на уме. Ты заметила, как он смотрел на тебя?

Ее глаза смеялись.

— У большинства мужчин что-то на уме, — усмехнулась она.

Щеки мои вспыхнули от нетерпения и раздражения.

— Я не это имел в виду. Нам угрожает серьезная опасность. Что — не знаю. Просто будь осторожна!

— О, я буду!

Я чувствовал себя неловко и, посидев немного, ушел. Снова глянул на снежные поля. Борозда в снегу указывала прямо на нас. И это после всех наших предосторожностей!

Собрав немного веток под ближайшими деревьями, я положил охапку у входа в пещеру. Но работа не отвлекала от тревожных мыслей. Успокаивало только то, что он спешил уйти. Из его рассказа я уловил, что он намерен первым попасть в Санта-Фе и первым рассказать свою историю. Да, он еще намекал, что может что-то предложить.

В ту ночь, оставшись в пещере на несколько минут один, я надел кольчугу, которую нашел на реке Арканзас. Поверх нее натянул свою охотничью куртку из оленьей кожи, отделанную бахромой, и туго завязал тесемки. Ощупав себя, убедился, что кольчуга не видна из-под куртки. Будь у меня зеркало…

Я не видел зеркала с тех пор, как ушел из поселка на Стреляющем Ручье почти год тому назад.

Год! А что я сделал за это время? Сломал ногу и пересек равнины, дойдя до Сияющих гор. Ну еще выполнил поручение Ни'квана, нашел Ичакоми и передал ей доверенные мне слова. Не густо! Но вот придет весна, мы перевалим через хребты и узнаем, что за страна лежит по ту сторону.

Сломанная нога почти зажила. Правда, я чуть-чуть прихрамывал, но уже бегал.

След на заснеженной равнине вернул меня к испанцу. Мне никак не удавалось выбросить его из головы. Хорошо, что он решил идти своей дорогой. Чем раньше покинет нас, тем лучше.

Когда я вернулся в пещеру, гость спал. Сильный, быстрый и ловкий, несмотря на сковывающий холод, он выглядел опасным противником.

Кеокотаа молча взглянул на меня. Он не доверял испанцу я ждал беды.

Пусть этот человек отдохнет, поест и уходит. От него слишком много беспокойства.