— Тогда это было лишь преходящее чувство, но со временем я все больше и больше убеждаюсь в том, что принадлежу ему или никому.

    — Боже милостивый!.. Как мы с тобой обменялись ролями!

    — Возможно, что так.

    Несколько дней спустя в сумерках летнего вечера, когда оба они сидели в той же маленькой комнатке внизу, в парадную дверь дома плотника, у которого они жили, постучали, а через несколько минут постучали в дверь их комнаты. Не успели они открыть, как посетитель сам толкнул дверь, и на пороге выросла женская фигура.

    — Здесь живет мистер Фаули?

    Джуд машинально ответил утвердительно, и оба тут же вздрогнули, так как голос принадлежал Арабелле.

    Он холодно попросил ее войти, и она села на скамью у окна, так что они отчетливо могли видеть ее силуэт против света, хотя все детали, по чему можно было бы составить общее представление о ее внешности, оставались в тени. И все же по каким-то еле уловимым признакам угадывалось, что сейчас она находится в стесненных обстоятельствах и одета не так вызывающе нарядно, как при жизни Картлетта.

    Все трое неловко пытались завязать разговор о недавнем несчастье, о котором Джуд в свое время счел долгом сообщить ей, хотя она так и не ответила на его письмо.

    — Я только что с кладбища, — сказала Арабелла. — Навела справки и нашла могилу ребенка. Спасибо за то, что сообщил мне, но я не могла приехать на похороны. Я прочла обо всем в газетах, и мне показалось, что я буду лишней… Так что, как видишь, на похороны я приехать не могла… — Будучи совершенно неспособной усвоить подходящую к случаю манеру держаться и вести разговор, Арабелла мялась и сбивалась на повторения. — Но я рада, что нашла могилку. Ты должен поставить им красивый камень на могилу, Джуд, это ведь, по твоей части.

    — Я поставлю надгробье, — мрачно ответил Джуд.

    — Я была ему мать… само собой, я горюю по нем, — продолжала Арабелла.

    — Ну конечно. Мы все горевали.

    — По тем, другим, я не так горевала, ну да это понятно.

    — Разумеется.

    Из темного угла, где сидела Сью, послышался вздох.

    — Мне так часто хотелось забрать его к себе, — продолжала миссис Картлетт. — Быть может, тогда ничего бы и не случилось. Но, понятно, я не хотела отнимать его у твоей жены.

    — Я не жена его, — послышался голос Сью.

    От неожиданности такого заявления Джуд лишился дара слова.

    — Ах, простите, пожалуйста, — сказала Арабелла. — Во всяком случае, мне так казалось!

    По тону Сью Джуд понял, что ее слова продиктованы ее новыми, необычными взглядами, но, разумеется, до Арабеллы они дошли только в их буквальном значении. Оправившись от изумления, в которое ее повергло признание Сью, она продолжала с безмятежным спокойствием толковать о «своем мальчугане», хотя при жизни его она нисколько не заботилась о нем, и скорбь её, чисто показная, была явно предназначена для успокоения собственной совести. Упомянув о прошлом, она снова обратилась к Сью с каким-то замечанием. Ответа не последовало. Сью незаметно вышла из комнаты.

    — Она сказала, она тебе не жена? — спросила Арабелла уже другим тоном. — С чего это она так сказала?

    — Не берусь тебе объяснить, — резко ответил Джуд.