— Но ведь она твоя жена, правда? Она сама мне это говорила.

    — Я не собираюсь обсуждать ее слова.

    — А-а… понимаю. Ну, ладно, мне пора идти. Я сегодня остаюсь здесь на ночь, вот и решила заглянуть к тебе, ведь несчастье-то у нас общее. Я ночую в той гостинице, где работала буфетчицей, а уж завтра отправлюсь в Элфредстон. Отец вернулся домой, я теперь живу вместе с ним.

    — Вернулся из Австралии? — безучастно, спросил Джуд.

    — Да. Не ладились у него там дела. Круто ему пришлось. Мать умерла в разгар лета, от этой… как ее… диз… забыла, как это называется, и отец с двумя младшими ребятишками вернулся. Поселился в домике рядом с тем, где жил раньше, и я пока веду его хозяйство.

    Арабелла соблюдала приличия даже после того, как ушла Сью, и пробыла с визитом не дольше, чем позволяли самые строгие правила хорошего тона. Когда она ушла, Джуд вздохнул с облегчением и, выйдя на лестницу, позвал Сью, беспокоясь, куда она исчезла.

    Ответа не последовало. Плотник, их квартирный хозяин, сказал, что она не приходила. Это озадачило Джуда, и теперь он уже не на шутку встревожился ее отсутствием: время было позднее. Хозяин позвал жену, и та высказала предположение, что Сью пошла в церковь св. Силы, которую часто посещала.

    — В такой поздний час? — удивился Джуд. — Церковь уже закрыта.

    — Она знакома со сторожем, у него ключ, и она может получить его в любое время.

    — И давно она ходит туда?

    — По-моему, всего несколько недель.

    Без особой уверенности Джуд направился к церкви, возле которой ни разу не показывался с тех пор, как жил в этих местах много лет назад, когда в его юношеских воззрениях было гораздо больше мистицизма, чем теперь. У церкви было безлюдно, хотя вход был действительно не заперт; он тихо Поднял щеколду, вошел и, бесшумно закрыв за собой дверь, замер на месте. В глубокой тишине церкви слышался едва уловимый звук — не то вздохи, не то рыдание, — доносившийся из угла. Сквозь мрак, который едва разгонял слабый вечерний свет, проникавший с улицы, он двинулся в том направлении. Дорожка заглушала его шаги.

    Высоко над головой, над ступенями алтаря, Джуд мог различить огромный массивный крест, наверное, такой же величины, как тот, о котором он должен был напоминать. Казалось, крест этот держался в воздухе на невидимых проволоках: он был весь усыпан крупными драгоценными камнями, чуть мерцавшими в слабых отсветах, падавших с улицы, и едва заметно неслышно покачивался из стороны в сторону. Под ним на полу лежала человеческая фигура в черной одежде, от которой исходили рыдания, слышанные им при входе. Это была его Сью, распростертая на каменных плитах.

    — Сью! — прошептал он.

    В темноте смутно засветлело что-то белое: она подняла лицо.

    — Что тебе здесь от меня нужно, Джуд? — спросила она почти резко. — Незачем тебе было приходить сюда! Я хотела побыть одна! Зачем ты мне мешаешь?

    — Как ты можешь так спрашивать? — возразил он голосом, полным укоризны, ибо ее слова поразили его в самое сердце. — Зачем я пришел? Хотелось бы мне знать, кто еще имеет на это право, если не я? Ведь я люблю тебя больше самого себя, больше, — о, гораздо больше! — чем ты любишь меня. Зачем ты ушла из дому и пришла сюда одна?

    — Не осуждай меня, Джуд… Я не раз говорила, что мне это невыносимо. Ты должен принимать меня такой, какая я есть.