Внутри зарождалась непонятная тревога. Пока еще неосознанная, так, тихий звоночек на периферии сознания, но этот звоночек назойливо дребезжал, привлекая внимание.

Кирилл в два глотка опустошил стакан, но тревога только усилилась.

С чего бы?

Он прислушался к себе.

Внутренний Зверь тоже нервничал. Метался в клетке подсознания, не находя себе места.

Взгляд машинально уперся в часы.

Лика!

Имя девушки вспыхнуло алым огнем.

Сколько ее уже нет? Десять минут или двадцать? Или, может быть, целый час?

Чертыхнувшись, Кирилл набрал ее номер.

В ответ из глубины дома донеслись знакомые переливы.

Еще никогда Кир не бегал так быстро, перескакивая ступеньки, перемахивая пролеты. Внутри тревога уже не звенела маленьким колокольчиком, она била набатом.

Глупая девчонка! Ушла из дома, не взяв телефон! Забыла его в своей комнате…

Он влетел в спальню, которую они теперь делили вдвоем, задыхаясь от чувства потери. И чужой запах, еще не успевший выветриться, ударил наотмашь.

Стромов остановился, словно налетев на стену. Окинул комнату цепким взглядом, отмечая детали.

Взгляд упал на телефон. Его телефон.

Тот самый, который забрал Андрулеску.

Но теперь он лежал на кровати, притягивая взгляд, точно вестник несчастья.

На тумбочке продолжал трезвонить телефон девушки.

Выругавшись сквозь зубы, Кирилл выключил его. Потом взял в руки свой, таинственным образом оказавшийся здесь. В истории звонков последней значилась запись с голосовой почты неизвестного абонента. И почему-то от этого факта у Кирилла вдруг ослабели ноги.

Сев на кровать, он нажал кнопку вызова…

* * *

Запись давно закончилась, а он все не мог прийти в себя от услышанного.

За окном стремительно темнело. Внутренний Зверь метался, ощущая приближение беды, еще неосознанное, не замеченное рассудком, а в голове стояла абсолютная пустота.

Уронив голову на руки, Кирилл пытался осознать всю глубину того ада, в который загнал сам себя.

Ведь это его слова… Да, кто-то постарался, подтасовал разговор, и не нужно гадать на картах, чтобы знать, по чьей указке Лике подбросили телефон.

Это мог сделать только Андрулеску.

Вот, значит, каким способом он надумал их разлучить? Хочет, чтобы Лика сама от него ушла?

Ушла?!..

Вздрогнув, Стромов открыл глаза.

Взгляд внезапно уперся в тоненькую полоску бумаги, валявшуюся возле кровати. Было в этой бумажке что-то смутно знакомое, вызывающее тревогу.

Словно во сне, Кирилл протянул руку и поднес находку к глазам.

Половина бумажной полоски была синего цвета, половина — белой, и на этой белой части выделялись две поперечные полосы… А еще от бумажки пахло Ликой, но так странно, словно ее опускали в…

Это же тест на беременность!

Тест?!..

И эти полоски…

Осознание истины пришло внезапно, как гром. Ударило по голове. Вышибло воздух из легких, скрутило от боли, скорежило.

Стромов рухнул на колени, бумажка выпала из его пальцев. Задыхаясь от боли в сердце, он схватился за грудь. Захрипел, с трудом шевеля онемевшими губами:

— Лика?!

Его голос прозвучал едва слышно, хотя ему самому казалось, что он закричал.

— Лика!!

Он мог бы не звать. Инстинкт подсказал — ее в доме нет.

Она ушла, не взяв ни телефон, ни вещи. Только сумочку, где, как он знал, лежали только кошелек и документы.

А он, дурак, так был занят собой, что даже не заподозрил ничего! Как будто она каждый день выходит подышать свежим воздухом в одиночестве!

Идиот! Не смог понять по ее лицу, что что-то не так. Не смог уберечь от этой грязи, в которую вляпался сам.

В руках заиграл телефон, простенькая мелодия проехалась по натянутым нервам.