Дори рассмеялась:

– А что, в отчете твоих детективов написано, что я ищу длительных отношений? Вовсе нет! Просто так случилось, что после завтрашнего концерта у меня наступает трехмесячный перерыв. И я подумала, что мы могли бы провести это время вместе.

На лице Филипа появилось настороженное выражение.

– Давай сразу расставим все по местам, хорошо? Итак, ты хочешь стать моей любовницей на ближайшие три месяца? Никаких обязательств друг перед другом? И все это взамен на мою… щедрость? – На губах Филипа появилась циничная улыбка.

У Дори пересохло в горле.

– Да, все именно так, – ответила она, не слыша от волнения собственного голоса. – И как тебе эта идея?

– Очень даже нравится. Ты – красивая женщина. К тому же, я всегда любил в своих наложницах деловой подход.

Наложница. Дори словно кольнули ножом под сердце. Однако она заставила себя улыбнуться.

– Я помню и это. Итак, мы договорились?

– Возможно. – Филип был по прежнему озадачен. – Но в твоем весьма соблазнительном предложении есть одна вещь, от которой мне не по себе.

– Не по себе?

– Может быть, ты задела мою мужскую гордость. Видишь ли, я предпочитаю, чтобы женщина хотя бы делала вид, что хочет меня.

– Не думаю, что тебе придется жаловаться на недостаток эмоций с моей стороны. – Голос ее звучал чуть хрипловато от волнения. Дори надеялась, что Филип припишет это зрелой чувственности, которую она пыталась изобразить. – Думаю, ты знаешь, что я сходила по тебе с ума, когда была ребенком. Трудно было этого не заметить. Надеюсь, наше совместное приключение не только будет забавным, но и поможет мне окончательно расстаться с прошлым.

– Ты говоришь так, словно я сам дьявол во плоти. Если хочешь стать профессиональной наложницей, надо научиться выбирать выражения. – Глаза Филипа сузились. – Хотя, признаюсь, меня возбуждает мысль о том, что я был героем твоих девичьих грез.

Шейх вдруг резко встал, пересек комнату и, прежде чем Дори успела сообразить, что происходит, резко поднял ее с дивана. Глаза его, казавшиеся в начале их разговора такими холодными, теперь буквально горели, и Дори почувствовала, как учащенно забилось ее сердце.

– Так ты мечтала обо мне, Дори? О том, как мы займемся с тобой любовью?

– Да, – едва выдавила она из себя. – Пару раз, не больше.

Сильные руки Филипа гладили плечи Дори, а взгляд скользил по груди девушки.

– Знаешь, когда ты пожимаешь плечами, моему взгляду открываются на мгновение твои соски под вырезом платья. Всего на секунду, но это так соблазнительно! Куда соблазнительнее, чем, если бы ты пришла сюда с обнаженной грудью. Ты специально надела это платье?

– Нет. – Голос Дори предательски дрогнул. – Я не знала.

– Зато знал тот, кто моделировал это платье. Что может быть чувственней черного бархата на фоне молочно белой кожи? Кстати, у тебя потрясающая грудь, – с придыханием произнес шейх. – А кожа почти прозрачная. – Указательный палец Филипа скользил по ключице. – Это напоминает мне женщин на полотнах Делакруа. Но всякой картине требуется надлежащая рама.

Дори глядела на него, словно зачарованная, чувствуя, как возбуждение проникает в каждую клеточку ее тела.

– Рама? – переспросила она.

– Кстати, – усмехнулся шейх, – ведь ты была готова к тому, что платье придется снять. – Он вдруг резко спустил с плеч девушки лиф платья. – Господи, как красиво! – выдохнул Филип, глядя на обнаженную грудь Дори. – Я прикажу сшить тебе черный бархатный халат и расшить его розовыми бриллиантами.