– Но эти законы были выгодны обеим сторонам. Они обеспечивали покорность владыкам и безопасность подданным. И я что то не припомню, чтобы ты возражала против моего покровительства, когда это было тебе выгодно.

– Я просто была ребенком. – Дори улыбнулась. – Я многого не понимала.

Глаза Филипа сузились.

– На что это ты намекаешь, Дори? Говори лучше прямо, ты никогда не умела притворяться.

– Я никогда не была на это способна. Чувствуешь разницу?

Филип несколько секунд внимательно изучал лицо Дори.

– А ты изменилась, – медленно произнес он.

– Просто выросла и повзрослела, – пожала плечами Дори. – Все мы когда нибудь взрослеем.

– Дай посмотреть на тебя получше. – Встав с кресла, Филип протянул ей руку.

Дори почувствовала, как от одной только мысли о его прикосновении сердце, точно птица, затрепетало в груди. Только бы Филип не прочел этого в ее глазах. Грациозно покачивая бедрами, девушка вышла на середину комнаты.

– Надеюсь, тебе понравится, – с напускной небрежностью произнесла она. – То маленькое пугало, которое ты знал когда то, проделало большой путь.

– Ну, знаешь, – задумчиво произнес Филип, – мне было вполне симпатично это маленькое пугало.

Дождавшись, пока она подойдет поближе, Филип вдруг резко дернул ее за руку, и Дори пришлось опуститься на колени перед его креслом. Взгляд шейха возбужденно скользнул вдоль выреза ее платья.

– А впрочем, у тебя есть кое какие преимущества перед прежней Пандорой.

– Рада слышать. Даже через столько лет трудно расстаться с давними привычками. – Она взглянула в глаза Филипа. – Мне по прежнему хочется тебе угождать.

– Это что то новенькое. Я что то не припомню в прежней Дори желания мне угождать. По моему, тебя никогда не волновало, доволен я или нет.

– Волновало. – Дори опустила ресницы, пряча взгляд. – И очень.

В голосе шейха неожиданно появились сердитые нотки:

– Смотри на меня, черт побери! Ты напоминаешь провинившуюся наложницу.

Она не спешила поднимать взгляд.

– Ты ведь любишь наложниц, – с легкой иронией сказала Дори. – Я прекрасно помню, как они торопились выскользнуть на рассвете из твоей спальни. Насколько мне известно из газет, ты по прежнему пользуешься их услугами. Только в Европе таких женщин принято называть иначе. Некоторые твои партнерши вполне миленькие. А как ты находишь меня?

Палец Филипа, гладивший ее запястье, на мгновение замер.

– Хочешь, чтобы я сравнил?

Дори ничего не ответила. У нее перехватило горло, и она не могла издать ни звука.

– Я рассматриваю молчание как знак согласия. Это придает нашей встрече совсем иной смысл, делает ее куда интереснее. Впрочем, с тобой всегда было интересно, Дори. – Филип откинулся на спинку кресла. – Почему бы тебе не встать и не присесть на диван, подальше от меня. Предложения вроде того, что я только что получил, расслабляют. А нам надо обсудить кое что, прежде чем мы вернемся к этому предложению.

– Если хочешь. – Дори покорно встала и направилась к дивану в другом конце комнаты. – Хотя я думала, что ты привык к подобным предложениям. – Присев на диван, Дори одарила шейха обворожительной улыбкой. – Я ведь не имею в виду серьезную, длительную связь. Мы оба взрослые люди и знаем, чего хотим.

– Знаем? – Филип цинично улыбнулся. – Я знаю, чего хочу, с того самого момента, как ты зашла в гостиную.