– И что потом? – вздохнула я. – Что я должна делать?

– Кэрроллы хотят, чтобы ты внедрилась в один лондонский дом. Ты и твоя горничная.

– Они хотят, чтобы я… Как вы сказали?

– Внедрилась. Проникла.

– Шпионила для них?

Мистер Уэзеролл смущенно почесал свою белоснежную бороду.

– Можно сказать и так. Им нужно, чтобы ты выдала себя за другую особу и оказалась в том доме.

– Но это же шпионаж.

– В общем-то… да.

Я подумала и решила, что, невзирая ни на что, эта затея мне нравится.

– Это опасно?

– Тебе бы хотелось, чтобы это было опасно, не так ли?

– Всяко лучше прозябания в Королевском доме. Когда мне расскажут подробности моей миссии?

– Узнаешь, когда Кэрроллы сочтут нужным тебе рассказать. А пока есть время, предлагаю заняться приведением в божеский вид твоей так называемой горничной. Пока что от нее ни красоты, ни пользы. – Мистер Уэзеролл вновь посмотрел на меня. – Одна только собачья преданность, о причинах которой я вряд ли когда-нибудь узнаю…

– Думаю, вам лучше не знать.

– Понятно. Но некоторые вопросы у меня все же остались.

– Какие именно, месье?

Мистер Уэзеролл откашлялся, затем уперся глазами сначала в свои башмаки, затем перевел взгляд на свои руки.

– Вопросы о твоем плавании через Ла-Манш. И о капитане, перевозившем тебя и Элен.

– Что вас интересует? – спросила я, чувствуя, что краснею.

– Кто он по национальности?

– Англичанин, как и вы.

– Так, – кивая, произнес мистер Уэзеролл. – Так.

Он снова прочистил горло, после чего глубоко вдохнул и поднял голову.

– Вот что, Элиза, – начал он, глядя мне в глаза. – Плавание из Кале в Дувр никогда не занимает двух дней. При попутном ветре это чуть больше двух часов, а при неблагоприятных условиях – девять или, самое большее, десять часов. Почему ж это он катал вас по Ла-Маншу целых два дня?

– Сама не знаю, месье, – сухо ответила я.

Мистер Уэзеролл кивнул:

– Элиза, из симпатичной девочки ты превратилась в красивую женщину. Бог мне свидетель, этим ты пошла в маму, а она… Стоило ей войти, как все головы поворачивались в ее сторону. Но на красоту все падки. Поверь, тебе в жизни встретится более чем достаточно разных мерзавцев и негодяев.

– Я это знаю, месье.

– Арно поди ждет не дождется твоего возвращения в Версаль?

– Вы совершенно правы, месье.

Я очень на это надеялась.

Мистер Уэзеролл встал, собираясь уходить.

– И чем же, Элиза, ты занималась в течение тех двух дней, что длилось ваше плавание по Ла-Маншу?

– Фехтованием, месье. Мы с капитаном упражнялись часами.

– Если он в Лондоне, его обязательно найдут. В этом, Элиза, ты можешь быть уверена.

Но Кэрроллы, разумеется, ждут от меня выполнения их задания.

Может, оно бы и заставило меня нервничать, если бы не бедняга мистер Уэзеролл, который переживал за нас обоих. Он постоянно теребил бакенбарды и на каждом шагу высказывал свои опасения. Словом, все беспокойство он взял на себя, и на мою долю ничего не осталось.

И потом, его предположение оказалось верным: затея Кэрроллов меня приятно будоражила. Незачем отрицать то, что есть.