Я должен был держаться подальше от Бритты, должен был выкинуть из головы любую потребность или желание, которые у меня появились к ней. Так было лучше для неё, лучше для всех.

Я не был с женщиной более десяти лет, и у меня не было никакого желания заводить отношения или даже заниматься случайным сексом. Но даже если бы я сказал ей, что хочу, чтобы она была моей, один взгляд на мои шрамы, и она сбежала бы. Вот почему я держался от неё подальше на протяжении этих двух недель. Я боялся – и в этой богом забытой жизни я ничего не мог с этим поделать, – что она увидит, кем я был снаружи, и поймёт, что я бессердечный ублюдок.

Кем я был для большинства.

Я был отшельником, отрезанным от мира, потому что не хотел иметь с ним ничего общего. Меня не волновало, определяют ли теперь шрамы то, кто я есть, или люди боятся меня из за моей резкости, холодного отношения, которое я изображал.

Я был для них «Чудовищем», таким же уродливым снаружи, каким стал изнутри.

Вот кем я был сейчас, и изменить это было невозможно.

Прошло две недели с тех пор, как она переехала в поместье, и за эти четырнадцать дней я наблюдал за ней, понимая, что она держалась особняком и выполняла свою работу. Я должен был поговорить с ней, представиться некоторое время назад, но я хотел посмотреть, как она себя поведёт. Я хотел узнать её, прежде чем сказать ей хотя бы слово.

Но я устал ждать. Мне надоело прятаться в тени. Пришло время заявить о своём присутствии. Я просто надеялся, что, когда она увидит меня, она сможет рассмотреть сквозь физические несовершенства и жёсткость, которыми я себя окружил.

Я вышел из кабинета и спустился вниз. Обычно я завтракал наверху, но этим утром я начал действовать по другому, хотя мне казалось, что я выхожу из себя. Мне было некомфортно и неуверенно, даже в собственном чёртовом доме.

Я вошёл в столовую, и двое слуг, повернувшись, уставились на меня. Я видел шок на их лицах, когда они осознали кто перед ними. Многие из моих сотрудников никогда меня не видели, так что, без сомнения, я был для них грёбаным сюрпризом. Пожилой мужчина посмотрел мне в лицо, его горло сжалось, пока он глядел на меня. Что заставляло меня желать вылезти из кожи вон, так это внимание, которое люди уделяли мне. Я хотел, чтобы меня оставили в покое. Я хотел быть невидимым.

– Сэр? – сказала другая служанка, женщина средних лет, с низким голосом и сдержанной осанкой.

– Этим утром я ем на веранде, – произнёс я эти слова с ноткой рычания в голосе, повернулся и ушёл. По правде говоря, я разговаривал только с Кэролайн и несколькими избранными сотрудниками.

Как только оказался на веранде, я сел и уставился на территорию. Было достаточно рано, трава ещё была покрыта инеем. Один из слуг положил передо мной газету вместе с чашкой кофе. Я кивнул, не глядя на него. Кого я хотел увидеть, так это Бритту. Я начал постукивать ногой, напряжение словно покрывало мою кожу. Мне не нравилось это чувство, эта нервозность… это предвкушение, переполнявшее меня.

– Господин Фоксверт? – голос Кэролайн был резким, строгим. Хотя она всегда так говорила, с кем бы ни разговаривала.

Я взглянул на неё и увидел удивление на её лице. Без сомнения, она была потрясена, увидев, что меня нет в моём кабинете наверху. Чёрт, я тоже был удивлён.

– Я не знала, что вы обедаете внизу. Я бы подготовилась.

Я отмахнулся от её беспокойства и оглянулся на свою собственность.

– Где новая девушка? – я услышал хрипотцу в своём голосе, и, без сомнения, Кэролайн тоже её услышала. Это была одна из причин, по которой я её нанял. От неё ничего не укрывалось.