|
Международная политика, которой князь, в силу необходимости, уделял большое внимание, интересовала ее гораздо меньше. Фредди же не интересовался ни тем ни другим, хотя как наследник отца со временем должен был возглавить государство. В Лихтенштейне женщины не имели права престолонаследования, так что даже если бы Фредди по какой-либо причине не стал следующим князем, Кристиана не смогла бы занять его место. Впрочем, она не испытывала подобного желания, хотя отец не раз с гордостью говорил, что она справилась бы с этой миссией намного лучше, чем ее брат. Кристиана никогда не завидовала Фредди. У нее было достаточно собственных обязанностей. Словно призовая лошадь на скачках, она следовала по заранее определенному курсу, поддерживая отца в его трудах на благо государства. Однако собственная деятельность в большинстве случаев казалась ей совершенно бессмысленной. Ее не покидало ощущение, что в Вадуце она понапрасну растрачивает свою жизнь.
— Иногда я ненавижу то, что делаю, — призналась Кристиана, не сообщив отцу ничего нового. Из-за встречи с министром финансов у него не было времени попытаться разубедить ее, но тоска в глазах дочери тронула его до глубины души. — Я чувствую себя абсолютно бесполезной, папа. Ты сам сказал, что в мире полно проблем. Зачем мне торчать здесь, посещая сиротские приюты и дома престарелых, если в другом месте я могла бы заняться чем-нибудь более полезным? — жалобно проговорила она. Отец ласково коснулся ее руки. — Ты делаешь важное дело, дорогая. Одному мне не справиться. Для людей имеет большое значение, что ты находишься среди них. Именно этим занималась бы твоя мать, будь она жива. — Мама выбрала такую судьбу сознательно, — возразила Кристиана. — Выходя за тебя замуж, она знала, что ее ждет. Она видела смысл в такой жизни. А мне все время кажется, будто я просто теряю время. Оба они знали, что если Кристиана, следуя желаниям отца, выйдет замуж за мужчину, равного ей по происхождению, ее нынешний образ жизни послужит подготовкой к обязанностям жены главы государства. Правда, теоретически допускалось, что она может выйти замуж за человека незнатного, однако Кристиана сомневалась, что отец это допустит. По материнской линии все ее предшественницы были королевскими высочествами. Ее бабушка по отцу также была королевским высочеством, а сам он, будучи князем Лихтенштейна, именовался «его светлостью». По рождению Кристиана могла претендовать как на тот, так и на другой титул, но официально она имела титул «ее светлость». Помимо французских королей, ее мать состояла в родстве с герцогами Виндзорскими в Англии, а в семье князя Ганса Йозефа были Габсбурги и Гогенлоэ. Все до единого родственники князя, Кристианы и Фредди, включая их предков, принадлежали к монархическим династиям. С детства отец внушал Кристиане, что, даже выйдя замуж, она останется в рамках этого обособленного мира, и ей никогда не приходило в голову, что может быть иначе. Единственным периодом, когда Кристиана не находилась под постоянным гнетом своего привилегированного статуса, было ее пребывание в колледже в Соединенных Штатах, где она снимала квартиру под охраной двух телохранителей, мужчины и женщины. Правду о ней знали только две самые близкие подруги, но они свято хранили секрет Кристианы, как и администрация университета, которая также была в курсе дела. Предоставленная самой себе, свободная от ограничений и условностей, которые тяготили ее с детства, Кристиана расцвела. В Калифорнии она была такой же, как все, обычной студенткой колледжа. В ответ на расспросы об отце она всегда отвечала несколько туманно. В конечном счете она научилась говорить, что он занимается правами человека, общественными отношениями, экономикой и политикой, что, в сущности, соответствовало истине. Она никогда не упоминала о собственном титуле. Лишь очень немногие из тех, кого она встречала, знали, где находится Лихтенштейн и на каком языке там разговаривают. |
