Идея Трейси заключалась в том, что если Таггарт выставлял свою девицу на улицу, то он мог знать ее клиентов или хотя бы где она хранит их адреса.

— Когда она начала танцевать?

— Вскоре после того, как съехалась с Таггартом. Была еще несовершеннолетняя, но при ее фигуре не думаю, чтобы наниматели обращали на это внимание. Девчонка была настоящая дойная корова, прошу прощения за такое выражение. Танцевала под именем Велвет.

— Эрл, это Кинсингтон Роу. Ты говоришь, Таггарт ее поколачивал. А нет никаких признаков того, что он любил ее связывать?

— Понятия не имею. Говорю же, она никогда на него не жаловалась. Для нее он был прекрасным принцем.

— По мне, скорее лягушкой, — сказал Кинс.

— Лягушки не заслужили такого оскорбления.

Они припарковались возле счетчика на Первой авеню, к северу от входа в клуб «Пинк Палас», который, в свою очередь, находился на южной окраине культового Пайк Плейс Маркет, пожалуй, самого посещаемого туристами места во всем Сиэтле. Вот уже более ста лет этот рынок смотрит на Эллиот Бей и водный фасад Сиэтла. Трейси не сомневалась, что постоянный большой наплыв публики и был той причиной, по которой Дэррел Нэш открыл свой, как он выражался, «клуб-спутник» именно здесь.

В отличие от клуба на Авроре, здесь не было ни неонового шатра над входом, ни огромных экранов, лишь знак из трубок, наполненных розовым газом, скромно примостился на стене. Сейчас, в конце дня, у входа не было никого, кроме одного парнишки в смокинге — он походил на старшеклассника, одетого для выпускного, на который ему вовсе не хочется идти.

Проходя мимо него, ни Кинс, ни Трейси даже не стали доставать свои значки.

— Хотим подглядеть новые идеи нижнего белья для весенней коллекции, — бросила Трейси на ходу.

Они вошли, оттолкнув черный занавес на входе, предназначенный для того, чтобы никто с улицы не мог увидеть кусочек шоу бесплатно. Трейси едва не стошнило от смешанной вони пота, талька и духов. Мигающие неоновые огни и пульсирующая техно-музыка сразу же вызвали у нее приступ ностальгии по живым рок-музыкантам, играющим на настоящих инструментах, вроде Брюса Спрингстина, «Аэросмит» или «Роллинг стоунз».

Сразу за занавесом стояла крошечная азиатка — волосы обесцвечены добела, только посередине головы тянется одна черная прядь — этакий скунс наоборот, — четырехдюймовые каблуки, фиолетовый лифчик и такие же стринги. «Лейкопластырь и тот больше закрывает», — подумала Трейси. Билетная касса была от женщины справа; по всей видимости, ее задача была служить приманкой, поглядев на которую мужчины соблазнились бы раскошелиться на входной билет.

Кинс нагнулся к уху женщины и заговорил, перекрикивая музыку. Та показала на стойку бара в глубине клуба и тут же улыбнулась и послала ему заигрывающий взгляд. Воробей был недурен собой, хорошо сложен, а из-за моложавого лица никто не давал ему его сорока лет. Он улыбнулся, подмигнул азиатке и пошел мимо билетной кассы в клуб. Трейси за ним.

В «Пинк Паласе» у Авроры сцен и баров было несколько, плюс еще отдельные кабинки