— До них лишь пару дней назад дошло, что убийца не один. Профиля пока нет. Странное чувство. Сначала улик нет, а теперь мы будто тонем под ними. Как будто…

— …как будто кто-то специально организовал этот водопад, — подхватила Стич. — Ты тоже обратил внимание на то, что в доме передоз улик? В комнате слишком много крови. Причем кровь Анны самая свежая — и ее немного. А вот под ней намешано всего — на стенах, столах. Как будто кто-то специально метил комнату.

— Чтобы загрузить наши лаборатории.

Глаза Арабеллы блеснули за очками.

— Не загрузить, Аксель. Чтобы вырубить их к чертям.

Грин резко выпрямился.

— Кто-то играет с полицией и прекрасно знает протоколы. Знает, что мы будем обрабатывать все, что найдем.

Она улыбнулась, достала из сумочки мундштук и тонкую сигариллу. Отодвинула подальше документы и с явным наслаждением прикурила.

— …И погрязнете в деталях.

— И потом мы получаем эту красную ленту и ловим Мейсона не на убийстве, а на похищении. Он даже не убил охранника — усыпил его, и все.

— Потому что, насколько я могу судить, Авирона не была жертвой. А вот мисс Эмери — по ходу, да. Я не считаю, что ее смерть связана только с тем, что она нашла в Париже.

— С чего такие выводы?

— Потому что она укладывается в портрет. Известный журналист, у которого за плечами тьма громких дел и парочка вброшенных фейков, которые пустили следствие не в ту сторону.

Аксель шумно выдохнул и, положив руки на столешницу, подался вперед.

— С этой точки зрения Авирона тоже в списке, если мы отталкиваемся от двуличия.

Стич на мгновение задумалась.

— Я думаю, дело не только в двуличии, а во вредоносном двуличии. И в этом ключе певица выпадает из списка. У нас есть кровь Анны, мы знаем, что убили ее в доме. Есть список тех, кто арендовал дом в последний год, вы проверяете алиби каждого и пока ничего не нащупали. Есть фотографии, на которых мисс Перо запечатлена в недвусмысленных сценах с мистером Кеппелом-младшим, мистером Мейсоном и еще тьмой влиятельных мужчин Треверберга. Есть сперма бывшего мужа Анны. А еще есть четкое понимание того, что ни у одного фигуранта дела нет алиби на вечер и ночь смерти Анны. Зато у мистера Кеппела-младшего есть алиби на момент смерти Ребекки Грант.

— У Мейсона четкого алиби нет. Мы сверили день по минутам — он вполне мог убить Ребекку, а потом вернуться на мероприятие. Она долго находилась в парке. Так долго, что наркоман успел принести ей ленту.

Стич нахмурилась.

— Историю с лентой я пока комментировать не готова. Есть пара соображений, жду подтверждения от коллег. Пока сосредоточимся на том, на что мы в состоянии повлиять. Я допрошу Мейсона.

Аксель кивнул почти обреченно. Официально вести допрос он не мог, но мог слушать. С другой стороны, Стич в прошлом деле зарекомендовала себя как талантливого переговорщика. Ха. Переговорщик. Она выбивала из людей все, что ей было нужно. Иногда весьма жесткими методами.

— У него мощный адвокат, — предупредил Грин.

— Берне прекрасен, — Арабелла снисходительно улыбнулась, но эта улыбка Грину совершенно не понравилась, — но когда в дело вступает Агентство, ему стоит посторониться. Вам нужно допросить мисс Рихтер. Узнать все, что сможете, о Мейсоне. Так как официально вы отстранены, замаскируйте визит под… я не знаю… вы ее спасли, все такое. Можете проявить сочувствие.

Аксель поежился.

— Она не та, кому требуется сочувствие.

— Ох, детектив, как иногда вы плохо разбираетесь в людях.